— Прочти это сейчас, — тихо сказал Фицджеральд и подтолкнул книгу Керри.

Тот повиновался.

— Ничего, — криво улыбнулся он.

— Прочти вслух. Я буду читать вместе с тобой.

И это не помогло. Казалось, Керри совершенно не может понять смысла абзаца.

— Семантическая блокада, — почесал затылок Фицджеральд. — Раньше с тобой такого не бывало?

— Нет… да. Не знаю.

— У тебя есть занятия после обеда? Нет? Вот и хорошо. Поехали к тебе.

Керри отпихнул тарелку.

— Хорошо. Я не голоден. Как только будешь готов…

Через полчаса оба они смотрели на радиолу. Выглядела она вполне невинно. Фицджеральд потерял несколько минут, пытаясь открыть заднюю стенку, но в конце концов сдался. С карандашом и бумагой он сел напротив Керри и начал задавать вопросы.

Через некоторое время он остановился.

— Об этом ты мне не говорил.

— Забыл, наверное.

Фицджеральд постучал карандашом по зубам.

— Первым действием радиолы было…

— Она ослепила меня голубым светом.

— Не в том дело. Что она при этом сказала?

Керри заморгал.

— Что сказала? — он помешкал. — "Психологическая схема снята и закодирована" — что-то в этом роде. Тогда мне показалось, что это кусок любительской передачи или еще чего. Ты думаешь…

— Она говорила четко? На правильном английском?

— Нет, теперь я вспоминаю. — Керри скривился. — Слова были искажены: сильно выделялись гласные.

— Вот как? Пошли дальше.

Они попробовали тест на словесные ассоциации.

Наконец Фицджеральд откинулся на спинку кресла и нахмурился.

— Надо бы сравнить эти результаты с тестами двухмесячной давности. Выглядит это странно, очень странно. Я бы многое дал, чтобы узнать, что такое память. О мнемонике — искусственной памяти — мы знаем многое, но возможно, дело тут в чем-то другом.

— О чем ты?

— У этой… машины либо искусственная память, либо она приспособлена для иного общества и иной культуры. На тебя она очень сильно подействовала.

Керри облизал губы.

— В каком смысле?

— Вызвала блокаду в мозгу. Я сравню результаты тестов и, может быть, получу какой-то ответ. Нет, это наверняка не просто робот. Это что-то гораздо большее.

Керри взял сигарету; аппарат пересек комнату и дал ему прикурить. Оба мужчины следили за ним с парализующим чувством, похожим на ужас.

— Тебе бы надо переночевать у меня, — предложил Фицджеральд.

— Нет, — решительно ответил Керри, хотя и дрожал всем телом.

На следующий день во время ленча Фицджеральд осмотрел всю университетскую столовую, но Керри не было. Тогда он позвонил ему домой. Трубку сняла Марта.

— Привет! Когда ты приехала?

— Привет, Фиц. Час назад. Сестра родила без меня, так что я вернулась.

Марта замолчала. Фицджеральда обеспокоил тон ее голоса.

— А где Керри?

— Дома. Ты не мог бы заехать, Фиц? Я так беспокоюсь…

— Что с ним?

— Я… и не знаю. Приезжай скорее.

— О'кей. — Фицджеральд положил трубку, кусая нижнюю губу.

Его все это тоже очень беспокоило. Нажимая звонок у дверей Вестерфилдов, он понял, что не владеет своими нервами. Правда, вид Марты несколько привел его в себя.

Он прошел за ней в гостиную, сразу взглянув на радиолу — та, как ни в чем ни бывало, стояла в углу, а затем на Керри, неподвижно сидевшего у окна.