|
В данном случае я собираюсь вам помочь, но не собираюсь делать за вас всю черновую работу. Битва с польско-литовским войском должна состояться, и выиграть вы ее должны почти обычным оружием. То, что наши пушки стреляют вчетверо чаще тех, что есть у вас, при этом уже не в счет. Вы должны будете победить Ходкевича не только за счет их картечных залпов, но и из-за того, что своевременно совершите свой маневр к полю битвы. Ходкевичу туда идти двое суток, а вам всего несколько часов, и выступите вы сразу же, как поляки выйдут из своего лагеря под Дерптом. Также вы победите за счет мужества шведских драгун и рейтар, которые пойдут в бой на свежих, не уставших конях, а также стойкости немецких и голландских пикинеров, которые теперь обязательно выстоят под натиском польско-литовской кавалерии. А Ригу воспринимайте как мой подарок в честь заключения договора и как мое выполнение одного из его важнейших условий. И запомните – я всегда делаю то, что обещаю…
Короче, Карла я заговорил, убедил и успокоил, после чего мы выпили с ним по бокалу вина и расстались почти друзьями. Я отправился на штурмоносец, и на нем – уже обратно, в лагерь под Черниговом. Работы было море – и у меня и у моей жены. Артиллерийская группировка нуждалась в переброске, а ни один большой десантный шаттл с «Неумолимого» не был еще восстановлен до рабочего состояния и ни одна юная бойцовая лилитка, обучающаяся на пилота, не усовершенствовалась в летном мастерстве настолько, чтобы ей можно было доверить настоящую машину, тем более с живыми людьми на борту. Кстати, Елизавета Дмитриевна после завершения их обучения обещала взять всех этих юных пилотесс под свое личное покровительство. Как-никак, теперь все они коллеги. А Рига сдалась Карлу в тот же вечер – взбунтовавшиеся солдаты, давно не получавшие жалования, убили своего полковника, который просил их подождать еще немного; и на радость рижским горожанам, жаждавшим шведского, а не польского подданства, выкинули перед армией Карла белый флаг.
27 сентября 1605 год Р.Х., день сто четырнадцатый, Полдень. Ливония, 18 км от центра Риги вверх по течению Западной Двины, поле боя при Кирхгольме. Серегин Сергей Сергеевич, Великий князь Артанский. Маленький городок Кирхгольм, расположенный неподалеку от Риги, нам, людям двадцатого и двадцать первого веков, известен под более звучным и зловещим наименованием Саласпилс. Впрочем, этот факт приведен тут просто для справки, и сам по себе он не оказывал никакого влияния на дальнейшие события. Далекие предки ничуть не виновны в делах своих потомков, тем более что всякие там латыши и эстонцы в те времена были всего лишь неотесанной деревенщиной, холопами своих немецких, датских и шведских господ. За трое суток (24, 25 и 26 сентября), беря на борт по четыре орудия с зарядными ящиками, или по два десятка кавалеристов, или сотню пехотинцев, я вполне успел перебросить к месту будущего сражения значительный отряд. Только кавалерию я взял с собой свою – один эскадрон уланш (исключительно для разведки и разных тонких дел), а все остальные участники этой экспедиции были из числа воинов тех полков нового строя Михаила Скопина-Шуйского, которые в битве при Березне громили войско гетмана Жолкевского. Отборные, надо сказать, подобрались молодцы – с такими орлами и соответствующим вооружением хоть под Москву в сорок первый год – жечь танки Гудериана. Как и в нашей истории, Ходкевич выступил из табора под Дерптом утром 25 сентября и форсированным маршем пошел на выручку к Риге. Только на этот раз выручать ему было уже нечего, потому что на следующее утро после Риги шведам сдалась и приморская крепость Динамюнде. Информация об этом немедленно была передана Карлу – и тот, как раз закончив отмечать Рижскую викторию, с некоторой даже ленцой выступил навстречу Ходкевичу – и прибыл к нашему лагерю под Кирхгольмом вечером того же дня. Ну что там идти – восемнадцать километров всего-то, и не ночью, как в нашей истории, а днем. |
