Из за двери доносились громкие голоса. «Обвиняемый» кричал как сумасшедший, отчаянно пытаясь защититься, но учитель умудрялся его перекричать. Судя по истеричным ноткам в голосе, он до крайности возмущен поведением «злоумышленника», который участвовал уже в сотой драке. Но что больше всего меня удивляло, так это взволнованный тон директора и слова, с которыми она обратилась к Ригелю: мол, он же такой молодец, такой весь из себя образцовый, он не из тех, кто совершает нехорошие поступки. Он тот, кто «никогда не спровоцировал бы серьезного конфликта», и второй парень снова принимался громко протестовать, клялся, что никого не провоцировал. Встречное молчание красноречиво говорило о непогрешимости другой стороны, которой не нужно себя защищать, крича о своей невиновности.

Когда через полчаса дверь открылась, в приемную вышел Фелпс – с разбитой губой и ссадинами по всему лицу. Он скользнул по мне рассеянным невидящим взглядом, но в следующую секунду снова посмотрел на меня, уже внимательнее, и по его глазам я поняла, что он вроде бы меня узнал. Я не успела до конца расшифровать значение его взгляда, потому что учитель утащил незадачливого Фелпса в коридор…

– Думаю, на этот раз его исключат, – пробормотала Билли, когда он исчез за дверью.

– Давно пора, – отозвалась Мики. – Еще после случая с девчонками первогодками его надо было навсегда запереть в свинарнике.

Дверь открылась, и в приемную вышел Ригель. Билли с Мики сразу примолкли.

Вены проступали на его запястьях, как резной рисунок на слоновой кости, и одним своим появлением он, казалось, заполнил тишину. Трудно не поддаться его магнетическому обаянию!

Ригель нас заметил только теперь. Хотя нет, не нас.

– Что ты здесь делаешь? – в его резком голосе прозвучала нотка удивления.

Я посмотрела на него снизу вверх и поняла, что у меня нет ответа. Действительно, зачем я здесь сижу, если мне до него нет никакого дела? Ригель велел мне держаться от него подальше, он прорычал свой приказ мне в ухо, можно сказать, прямо в мозг, и у меня до сих пор в голове звенит эхо его слов, оно гуляет там среди моих мыслей.

– Ника хотела убедиться, что с тобой все в порядке, – сказала Билли, привлекая его внимание, она неловко улыбнулась и помахала рукой. – Привет!

Ригель не ответил, и Билли, казалось, стушевалась под его взглядом. Она покраснела от смущения, поддавшись жестокому обаянию черных глаз.

И Ригель это заметил. О, он точно заметил.

Он прекрасно знал, насколько привлекательна его маска и какую реакцию она вызывала. Он щеголял ею с вызовом и высокомерием, его зловещее обаяние сияло чарующим, обманчивым светом. Ригель улыбнулся уголком рта, загадочно и сдержанно, и Билли еще больше смутилась.

– Ты хотела убедиться, – усмехнулся он, переводя взгляд на меня, – что со мной все в порядке?

– Ника, ты не познакомишь нас со своим братом? – прочирикала Билли.

– Мы не родственники, – выдала я, как будто кто то тянул меня за язык, – просто нас с Ригелем из приюта забрали в одну семью и скоро усыновят.

Билли с Мики удивленно смотрели на меня, а я пристально смотрела в глаза Ригелю, твердо решив выдержать его взгляд.

– Он мне не брат.

Ригель смотрел на меня с ухмылкой, его явно забавлял мой маленький бунт.

– Не говори так, Ника, – саркастическим тоном произнес он, – а то все могут подумать, что для тебя это большое облегчение.

Так и есть, сказала я ему глазами, и Ригель ответил мне обжигающей молнией исподлобья.

Зазвучал рингтон.