— А что тебе нужно знать обо мне? — Луиджи еще крепче сжал ее в объятиях. — Только то, что ты любишь меня.

— Кое-что еще, — слабо отозвалась Шарлотт-Энн. — Детали.

Он наконец встретился с ней взглядом и, увидев, что она говорит серьезно, негромко усмехнулся:

— Ну что же. Мне двадцать девять лет, у меня нет ни братьев, ни сестер. Мои родители живут в Италии, и они постоянно делают мне строгие выговоры за то, что, по их мнению, я напрасно трачу время, летая на аэропланах и участвуя в автомобильных гонках. Последние несколько месяцев я путешествовал по Америке, а теперь возвращаюсь в Италию. Премьер Муссолини вызвал меня, а когда дуче зовет, народ отвечает. Даже если это семья ди Фонтанези. Видимо, у него свои планы на мой счет.

— Планы?

Луиджи кивнул.

— Он хочет отправить меня в армию, а это, по всей вероятности, означает, что у меня останется совсем мало времени для полетов и гонок, хотя и то и другое я страстно люблю. — Он добродушно улыбнулся. — Я что-нибудь упустил?

Шарлотт-Энн долго смотрела на него, лицо ее было серьезно.

— Ты меня дразнишь, — сказала она.

— Может быть. Но все сказанное — правда.

Шарлотт-Энн дрожала. Она глубоко вздохнула. В голове у нее проносился водоворот мыслей. Все его слова несомненно правдивы, но эти несколько разрозненных фактов составляют лишь фрагмент его сущности. Любовь нуждается в совместимости характеров, что налагает определенные строгие обязательства и включает множество на первый взгляд не очень важных моментов. Как он себя ведет, когда сердится? Какие фильмы ему нравятся больше всего? Где он учился? Какой его любимый цвет? Амбициозен ли он? Как может она любить человека, остающегося для нее загадкой, когда она не может ответить на эти и множество других вопросов? В конце концов, что ей все-таки известно о Луиджи ди Фонтанези?

Практически ничего.

Да, она твердо уверена только в одном. Но только это и имеет значение.

Она хочет его.

Шарлотт-Энн мечтает разделить с ним все его секреты, сгорает от желания узнать о нем абсолютно все. Разве любовь — это не бесконечное путешествие, когда в течение долгих лет открываешь что-то новое в любимом человеке?

Шарлотт-Энн была сбита с толку. Она вздохнула. Ее глубоко укоренившийся физический страх перед ним и совершенно парадоксальное чувственное влечение к нему — казалось, он может пробудить в ней страсть одним только горящим взглядом, по ее телу пробегают почти электрические разряды при каждом его прикосновении — может быть, это любовь? Или всего-навсего сверхмощная химическая реакция в организме, связанная с физическим влечением?

«Нет, это должна быть любовь», — решила она. Отчего же еще, когда он рядом, ей не удается справиться со своими чувствами? Почему же тогда ее сердце, ее душа подчиняются ему?

— Ты так молчалива, — сказал Луиджи. Он тепло улыбнулся ей, и она затаила дыхание от страха, смешанного с предвкушением наслаждения.

— Луиджи… — начала Шарлотт-Энн, но он набросился на нее с такой жадностью, словно изголодался.

С такой страстью ей не приходилось сталкиваться. Сначала она отбивалась, хватаясь пальцами за его сильные, мускулистые руки, и вдруг обмякла и закрыла глаза, забываясь в его горячем поцелуе. Его руки ласкали ее, из объятий невозможно было вырваться, ее грудь еще крепче прижалась к его мощной грудной клетке, когда он еще более страстно поцеловал ее. Его бедра касались ее тела, и Шарлотт-Энн почувствовала идущее от него тепло и ощутила его твердый пенис, натянувший ткань брюк. И совершенно потеряла голову. Желание накатывало на нее теплыми волнами и отступало, пока водоворот чувств не закружил ее.