«Мама видела его, говорила с ним. Наверное, он просил прощения, но она отказалась… Тогда он достал деньги и предложил ей. И мама не вынесла этого последнего оскорбления, хотя „он“, наверное, вовсе и не хотел ее оскорбить. Он ушел, а после его ухода с мамой и случился инсульт!»

— Гиии-иии… — вспомнила Кира последний звук, который слышала от мамы. И вновь увидела руку, последним усилием воли вытянутую по направлению к тумбочке.

А на тумбочке лежали проклятые деньги! «Сожги!» — вот что хотела сказать дочери Софья Андреевна!

Но теперь это было уже не важно. Важно теперь было — вернуть маму к жизни.

Они уже начали делать успехи, вполне членораздельно произнося «Ки-ра…», «ста-кан…», когда однажды, вот так придя с работы домой, и с самого порога, еще не сняв ботинок, начиная быстро, преувеличенно-бодро разговаривать с мамой, Кира зашла в комнату и увидела, что мамы больше нет.

Она умерла тихо, как уснула.

— Отмучилась, болезная. Отмучилась, и тебя освободила, — говорили соседки.

А Кира, стоя у гроба с окаменевшим лицом, думала:

«Что же ты наделала, мама. Ведь теперь я осталась совсем-совсем одна…»

Как многие до нее, Кира была уверена, что никогда не привыкнет к равнодушному холоду пустой квартиры, бьющему прямо ей в лицо, едва только она открывала дверь. И, как те же многие, привыкла.

Вот и сейчас девушка немного постояла в коридорчике, не включая свет и прислушиваясь к мерному тиканью будильника в бывшей маминой комнате. Вздохнула. Скинула босоножки. Прошла в комнату — подхватила лежащий на журнальном столике пульт от телевизора. Старый — корпус перемотан изолентой. Потыкала в кнопки.

— …итак, вам выпал сектор «Приз»! Что вы выбираете?

— Я выбираю приз.

— Отлично! Приз — в студию!

Под вопли идиотического восторга, которыми старый шоумен заводил гостей программы, Кира пошла мыть руки. Крутанула кран — ручка сделала холостой оборот и зашаталась на сорванной резьбе.

«О боже. Только этого не хватало. Надо вызвать сантехника… Только не сегодня!»

Вытерла руки вафельным полотенцем. Посмотрела на себя в зеркало. Выщербленная, с облупившимися краями поверхность отразила бледное лицо, неряшливо подколотые волосы, бог весть откуда взявшееся пятно помады на шее, дешевую турецкую кофточку, обтягивающую полноватую для ее роста грудь… Не красавица. Даже очень-очень не красавица. Хотя черты лица правильные, без изъяна, но общему впечатлению мешает слово «чуть». Чуть больше необходимого приподнятые к вискам глаза, нос — чуть «уточкой», рот чуть крупноват, лоб чуть высоковат… «А в результате — серая внешность без всяких перспектив превращения из Золушки в Принцессу», — подумала Кира и усмехнулась, закрывая за собой дверь совмещенного санузла.

В телевизоре продолжал бесноваться ведущий:

— Я даю вам десять тысяч рублей!

— Приз.

— Пятьдесят! Пятьдесят тысяч рублей, и мы не открываем этот ящик!!!

— Приз!

— Бери деньги, дурак! — вслух сказала Кира из кухни, с силой дергая ручку холодильника. Холодильник времен маминой молодости гудел тяжело, с перерывами, словно запыхавшийся толстячок. Внутри наросли ледяные торосы.

«Надо бы разморозить. Не сейчас. Завтра».

Пошарила по полкам.