О Боже!

— О Боже! — шепотом воскликнула Тейлор. — Говори же! Что случилось? — Почему он молчит и не отвечает? Почему так смотрит? — Неужели мы… между нами что-то произошло?

Взгляд Джейсона красноречиво подтверждал самые дурные подозрения. Ну а ее сознание тут же занялось поисками оправданий.

Вчера случилось сотрясение мозга. Она ничего не соображала. Она была не в себе.

Она не отвечала за собственные действия.

Наконец Джейсон разрядил обстановку легкой усмешкой.

— Не волнуйся, Тейлор, — успокоил он. — Ничего не произошло. Неужели считаешь, что я способен допустить какие-то события, зная, что ты… не в своей тарелке?

Он прямо и твердо смотрел в глаза, словно старался проникнуть в душу, словно пытался объяснить, насколько обидно, даже оскорбительно само предположение. Тейлор немного устыдилась собственной тревоги.

Вздохнула с облегчением.

— Прости. — С улыбкой попыталась обратить собственные подозрения в шутку. — Вовсе не собиралась устраивать панику. Должно быть, все дело в голодных галлюцинациях.

И вдруг, на крохотную долю самого короткого мига, во взгляде Джейсона мелькнуло разочарование. Нет, наверное, всего лишь почудилось. Тейлор показала на серебряное блюдо посреди стола:

— Можно посмотреть? Умираю с голоду.

Джейсон кивнул:

— Конечно. Собственно, ничего выдающегося. Просто подумал, что тебе может понравиться. — Говорил он быстро, даже немного нервно, и Тейлор спросила себя, что же могло скрываться на блюде. Нетерпеливо схватилась за крышку, предвкушая невероятные радости. Есть хотелось настолько, что даже коробочка от «Тиффани» не вызвала бы большего возбуждения.

Тейлор подняла крышку.

И онемела от полного, абсолютного восторга. Глазам открылось восхитительное зрелище.

— Нравится? — уточнил Джейсон.

Тейлор молча кивнула.

Блюдо оказалось до краев заполнено пышными маслянистыми оладьями. Теплыми оладьями с шоколадной крошкой. А ведь это почти то же самое, что целая тарелка теплого шоколадного печенья. И все восхитительное богатство даровано ей, в одиннадцать утра.

Вдохнув чарующий аромат щедрого печеного великолепия, Тейлор блаженно прикрыла глаза:

— Как же ты угадал, Джейсон? Ведь только об этом я и мечтала!

Примерно час спустя, до отказа наполнившись оладьями стоимостью в десять долларов семьдесят девять центов, Тейлор проследовала к бассейну и лениво растянулась на одном из шезлонгов. Во время вечеринки она не обратила внимания на эту деталь пейзажа, однако сейчас заметила, что бассейн продуман так же тщательно, как и все остальное в поместье. А удивляться действительно было чему: каскад водопадов, причудливо изрезанные берега, окруженные пышной тропической растительностью и каменистым рельефом, придавали спрятавшемуся в укромном уголке бассейну очевидное сходство с естественным прудом. В воображении сразу возникал поэтический образ: усталый путник натыкается на мирный пейзаж случайно, во время увлекательного путешествия по далекому, затерянному в океане острову.

— Да, вот это жизнь, — со вздохом призналась Тейлор самой себе и отхлебнула восхитительно холодный лимонад.

Опустила со лба солнечные очки и устроилась поудобнее. Потом украдкой взглянула на Джейсона. Он сидел неподалеку, в соседнем шезлонге, и читал свежий номер «Дейли вэрайети». Футболку снял и остался в одних лишь просторных светлых шортах. И Тейлор почему-то вдруг подумала, что оладьи с шоколадной крошкой действительно были хороши.

— Прости? — Джейсон поднял голову.

Тейлор вздрогнула; она уже успела забыть, что всего лишь секунду назад что-то произнесла.