— Теперь расскажите мне о вашей семье, — попросил Гарри, не желая больше думать о пропасти, разделявшей их.

— Хорошо. — Мария чувствовала, что Гарри смотрит на нее, и смущенно распрямила плечи. Легче было сидеть и слушать его рассказ, позволяя спокойному мужскому голосу заполнить комнату. Он умел рассказывать так, что Мария могла бы слушать его всю ночь. — Мой отец — доверенное лицо премьер-министра, Последние несколько лет находился на правительственной службе за рубежом в разных столицах мира. Моя мать также проявляет интерес к делам государства, и пожелала поехать с ним. Меня они взяли с собой, потому что я закатила истерику, когда они сообщили, что уезжают. — Мария виновато улыбнулась. — Тогда я была намного моложе, конечно.

— Какой избалованный ребенок!

— Может быть, немножко, — вспыхнула Мария. — Но я — единственный ребенок в семье, и, к большому счастью, у меня очень добрые и любящие родители. — Мария замолчала на мгновение, вспомнив, как спокойно восприняли родители ее отказ на предложение лорда Хартвуда. — Но мне кажется, что они действительно… балуют меня больше, чем принято.

— А что же принято, скажите на милость?

Он снова дразнил ее. Мария теребила в руках кружевной ворот халата, она совсем не была расположена к откровенным признаниям.

— Сегодня я получила предложение выйти замуж, — выпалила она. — От очень достойного человека.

Гарри молчал. Мария взглянула на него, хотя в темноте увидеть его реакцию было невозможно.

— Вас поздравить или выразить сочувствие? — произнес он, наконец. Из его голоса исчезли нотки веселья, в нем вообще не осталось интонаций. Теперь это был ровный и безликий голос, которого она никогда прежде не слышала от него.

— Ни то ни другое. — Мария нахмурилась. — Я не пожелала выйти за него замуж и даже не захотела получить от него предложение лично. Но это была бы очень подходящая пара. Однако мои родители вполне спокойно отнеслись к моему отказу. А отец даже посмеялся на этот счет потом. Вот так они меня балуют. Не все родители способны снисходительно относиться к желаниям дочери.

— Возможно, у них были собственные возражения, и они испытали облегчение, услышав ваш отказ.

— Не думаю, — покачала головой Мария, — хотя отец признал, что этот человек — немного идиот.

— Если они знали об этом, то наверняка понимают и то, что он вам не подходит.

— Многих родителей это не волнует. Титул, состояние, светские связи… Они хотят лишь счастья для дочери, особенно когда она в таком возрасте, как я.

— Наверное, они считают вас достаточно взрослой, чтобы откровенно высказывать свою точку зрения.

— Это я делала даже когда была маленькой. Моя гувернантка однажды назвала меня своевольным ребенком.

— Что ж, вы остались верны себе. Но можно понять и вашего отца. Он старается подыскать для дочки подходящего жениха.

— Не вы ли сами говорили мне, что женщина — не приз, чтобы ее выигрывать? Жену не должны получать в результате заключения сделки с отцом, предлагая за это очень много, но и приданое, требуя при этом немалое, когда все, что нужно, — это ее знатное происхождение, ее родословная и наследники, которых она может родить. Но у женщины есть свои надежды, мечты и чувства, как и у мужчины. — У Марии удивленно округлились глаза.