— О! — удивленно воскликнула она, глядя на то, как дрожит палец.

— Не вздумай издать хоть звук, — предупредил внучку Дермот. — Ни единого слова!

Он громко расхохотался.

— Девчонка, я просто не могу поверить. Ты выпила всего несколько глотков, и что с тобой стало?

— Шшшш! — снова произнесла она, цепляясь за него, чтобы удержать равновесие. — А ты выпил целую бутылку. Удивительно, как это ты все еще стоишь на ногах. Целую бутылку! — с чувством повторила она.

Они медленно направлялись домой в сумерках.

— «Я встретился с нею в красивом саду...» — снова запел он, и София стала подпевать ему не в такт.

Когда они подошли к двери, та вдруг открылась сама собой.

— Сезам, откройся! — воскликнул Дермот.

— Бог ты мой! Сеньор О'Двайер! — запричитала Соледад. — Сеньорита София!

Она не могла поверить своим глазам. София стояла вся раскрасневшаяся и с глупейшей улыбкой на лице.

Соледад быстро спровадила ее в комнату. Дермот поковылял в другом направлении. Когда он проходил мимо Анны через гостиную, Соледад услышала, с каким ужасом вскрикнула хозяйка.

— Боже милосердный! Отец! — начала кудахтать Анна.

Затем послышался треск и грохот. Очевидно, пустая бутылка упала и разбилась о кафель. Соледад не стала слушать, что будет дальше, и тихо притворила за собой дверь.

— Дитя мое, что ты натворила? — воскликнула она, когда они оказались в безопасной тишине ее опрятной комнаты. София лишь ухмыльнулась в ответ.

— «Я встретился с нею в красивом саду...» — запела она.

Соледад стащила с нее одежду и набрала горячей воды в ванну.

Потом заставила ее выпить стакан воды, смешанной с солью. София наклонилась над туалетом, ее вырвало, и она словно избавилась от охватившего ее огня. Сначала спиртное дало ей ощущение безграничной свободы, но оно быстро прошло, оставив лишь горький привкус и чувство жалости к себе. После теплой ванны и чашки горячего молока Соледад уложила Софию в постель.

— О чем только ты думала? — На румяном загорелом лице Соледад появились морщинки.

— Я не знаю. Так случилось, — простонала София.

— Тебе повезло, что ты опьянела всего от нескольких глотков. Сеньору О'Двайеру придется помучиться, прежде чем он протрезвеет, — воскликнула Соледад. — Я пойду сказать сеньоре Анне, что ты плохо себя чувствуешь.

— Ты думаешь, она поверит?

— А почему бы нет? От тебя уже не пахнет спиртным, так что тебе просто повезло, что ты не попалась. Представляешь, какие неприятности могли бы тебя ожидать?

— Спасибо, Соледад, — тихо вымолвила София, когда горничная направилась к двери.

— Я уже привыкла к тому, что мне приходится покрывать твоего дедушку, но я и подумать не могла, что когда-нибудь придется покрывать тебя, — буркнула она, и ее тяжелая грудь заколыхалась под униформой.

София уже почти заснула, когда дверь отворилась и вошла Анна.

— София, — тихо позвала она дочь. — Что с тобой? — Анна пощупала лоб девочки. — Похоже, это лихорадка. Бедняжка.

— Мне будет лучше утром, — пробормотала София, виновато выглядывая из-под одеяла.

— В отличие от твоего дедушки, которому и завтра будет плохо, — резко отозвалась Анна.

— Он тоже заболел?

— Заболел? Думаю, сейчас ему хотелось бы быть скорее больным, — уперев руки в бока, устало ответила Анна. — Он снова пил.

— О!..

— Я не знаю, где ему удается прятать это проклятое виски. Стоит мне найти одну бутылку, как он тут же находит себе другую. Однажды это убьет его.

— А где он?

— Храпит в своем кресле.