– А вы сами в Финляндии не были? – поинтересовалась я.

– Один раз был, давно уже. Почти сразу как мать с Кирюшкой туда уехали. Да потом еще один раз, когда мать умерла. На похороны ездил. Это полгода назад было.

– А как вы узнали о смерти брата, кто вам сообщил?

– Кирилл позвонил. Я еще удивился – прямо с утра звонок раздался, я спал еще. А он сказал, что только что из морга вернулся и что Валерия убили. Сказал еще, что на похороны приедет вместе с Маргаритой. Ну а потом он уже в Тарасове мне перезвонил, мы насчет похорон договорились. Похоронили, и Кирюха через два дня уехал, не остался на девять дней… У него же там тоже работа… А вы что же, и в Финляндию поедете? С Кириллом разговаривать?

– Пока не знаю, но думаю, что придется. И не только, чтобы поговорить с Кириллом. Ведь убийство совершено там. Кстати, вам ничего не известно о том, были ли у Валерия какие-то дела в Финляндии, помимо встречи с братом? – спросила я без особой надежды на успех – Анатолий ведь недвусмысленно дал понять, что почти ничего не знает о жизни брата в последнее время.

– Понятия не имею, – снова пожал плечами Курилов.

В это время на кухню зашла Виолетта Сретенская. Она достала сигарету и нервным движением щелкнула зажигалкой. Следом за ней в кухню сунулся было ее муж, но, повертевшись, решил, что там слишком тесно, и исчез в ванной комнате.

Зато так не посчитал раскрасневшийся от поминальных рюмок плешивый дядя Коля. Он, чуть не столкнувшись в узком коридоре со Сретенским, размашисто прошагал на кухню и, оттеснив плечом прижавшуюся к буфету Виолетту, решительно занял ее место.

– Сейчас ведь нужно быть таким, понимаешь, аккуратным! Таким, понимаешь, осторожным! – эмоционально начал он. – Под каждым, понимаешь, кустом тебя грохнуть норовят.

Дядя Коля обвел мутными глазами собравшихся в кухне, особенно подозрительно посмотрев на Виолетту и на меня.

– Никаких лишних знакомств! Только проверенным людям доверять можно! – подняв вверх указательный палец, назидательно продолжил он.

– А Валерий что, был неосторожным? – с интересом спросила я.

Дядя Коля еще более недружелюбно покосился на меня, а потом сказал:

– У меня племянник был – золото, а не племянник! А вот от братьев отделился.

И уже с укоризной глянул на Анатолия.

– Вы-то куда смотрели? – громко продолжил дядя Коля. – Ты же старший! Должен был за братьями следить. Молчишь? Стыдно небось! Вот то-то и оно!

Анатолий, который откровенно не понимал, за что ему должно быть стыдно, с недоумением пожал плечами и довольно миролюбиво ответил:

– Дядя Коля, ты, если обвинить кого хочешь, так и скажи. Вот этот, мол, Валерия со света и сжил. А то ты чего-то не по делу совсем говоришь…

– Не по делу? – грозно сдвинул брови неугомонный дядя. – Посмотрим, кто не по делу говорит, посмотрим! Вот милиция-то докопается, кто из вас моего самого лучшего племянника на тот свет отправил! Докопается!

Анатолий только обреченно махнул рукой и повертел пальцем у виска. В этот момент неожиданно вступила в разговор молчавшая до сих пор Виолетта Сретенская.

– У вас есть предположения? – серьезно спросила она.

– Предположения пусть милиция строит, – отрезал дядя Коля. – А я говорю, чего думаю.