«Весит, наверное, около двухсот фунтов, – прикинула певица, – да и вымахал прилично: шесть футов и два – а то и все три – дюйма. Руки до колен, ладони мясистые и какие то неестественно розовые».

И тут Прескотт вдруг резко вскочил и встал между ними. Бобби был широк в плечах, но вот ростом не вышел: на Шарпа ему приходилось смотреть снизу вверх.

– Эй, Бобби! Ты чего взвился? Извини, если что не так! – весело воскликнул Эдвин и вновь с обожанием посмотрел на Кейли. – Почту за честь, если выпьешь со мной чаю со льдом. Я вон в том углу расположился. Кстати, я бы еще хотел кое что тебе показать!

– Но как ты…

– Как я узнал, что ты сюда придешь? Боже, Кейли, да все в курсе, что это твое любимое местечко! Откуда? Ты про Интернет вообще слыхала? Блоги и все такое? Именно здесь у тебя родилась песня «Я не ковбойша»! – сказал Эдвин и кивнул на музыкальный автомат, игравший эту самую песню.

«Уже по второму кругу!» – заметила Кэтрин.

Я городская девушка, а вовсе не ковбойша,

Хотя веду себя порой с развязной прямотой:

Не отвожу я глаз, не выбираю слов.

Фанатиков, мошенников, злодеев – сторонюсь.

Я помню лица матери, отца

И знаю, как важны семья, друзья, страна.

Я не ковбойша – эти ярлыки не для меня…

Но все же, если вдуматься в слова…

– Люблю эту песню! – вырвалось у Эдвина. – Просто обожаю! Ну да об этом я тебе уже сотни раз писал.

– Я… – только и смогла выдавить Кейли, чувствовавшая себя точно лань, застывшая в свете фар приближающегося автомобиля.

Бобби положил руку на плечо Эдвина, будто пытаясь его успокоить: враждебности в этом жесте не было, – впрочем, и дружелюбным его тоже не назовешь. Дэнс вся подобралась.

«Если вспыхнет драка, я мало чем смогу помочь. Разве что пущу в ход свое единственное оружие – телефон! – да вызову службу спасения».

Но Шарп даже глазом не моргнул, лишь на шаг отступил от Бобби.

– Ну же, Кейли! Пойдем за мой столик – освежишься! Я угощаю! Лучшего чая со льдом в городе не сыскать! Кому, как не тебе, это знать! Мистер Сегодня, помнишь? Здесь и сейчас! Какие же все таки роскошные у тебя волосы! Десять лет и четыре месяца, подумать только!

Дэнс не понимала, что все это значит, но последняя фраза Эдвина, похоже, сильно задела девушку: у нее задрожала нижняя губа.

– Мисс Таун сейчас не до поклонников, – процедила Алиша.

Кэтрин даже засомневалась, чей голос звучал убедительнее: Бобби или Алиши? Помощница, в отличие от Прескотта, так разгневалась, что в глазах ее заплясали недобрые огоньки.

– Алиша, а тебе, кстати, нравится работать на Кейли? – спросил Эдвин непринужденно, точно они собрались тут на коктейльную вечеринку. – Сколько ты уже разъезжаешь с ними? Пять или шесть месяцев? Но зачем? Ты же и сама не промах! Талантливая! Я видел твои записи на «Ютьюбе». Вот это голос! Обалденный!

Лицо молодой женщины исказилось, она подалась вперед:

– Какого черта? Откуда ты узнал про меня?

– Слушай, дружище, – произнес Бобби, – давай ка уже закругляться, что ли.

Тай Слокум медленно поднялся, отодвинул стул и направился к выходу. Эдвин Шарп проследил за ним взглядом. Губы его тронула та самая жуткая улыбка, которая неприятно поразила Кэтрин, когда он впервые подошел к их столику.

В следующий миг в лице Эдвина что то неуловимо изменилось: он как будто и не предполагал, что получит от ворот поворот. Дэнс заметила, что парень выказывает раздражение. Идея Слокума позвать телохранителя явно пришлась ему не по нутру.

– Кейли, ну пожалуйста! Я бы ни за что сюда не пришел, отвечай ты на мои письма! Мне просто хочется чуточку твоего внимания! Вот увидишь, у нас столько общего! Будем болтать, как старые друзья!

– Я правда не могу.