– Эт-самое… Прям как мы с тобой, да?

Голос у него был тоже непонятный – не то высокий мужской, не то грубый женский, глуховато-шепелявый из-за отсутствия части зубов. Я глянула и не могла не согласиться, что сходство подмечено точно. Моя бутылка, высокая, стройная, элегантная, вся радужно-зелёно-серебристая – я, а неказистая чекушечка дешёвой водяры – мой пахучий сосед. Удивившись сохранности образного мышления у столь опустившегося субъекта, я не удержалась от ухмылки. Лучше бы я отвернулась… А то, похоже, мою усмешку приняли за проявление дружелюбия.

– Красивая ты, принцесса… Может, пойдём, бухнём на парочку? – предсказуемо поступило предложение.

– Вот ещё, – буркнула я, отворачиваясь.

Скорее бы уж добраться до кассирши и – пулей от такого малоприятного соседства… Увы, завалы продуктов на ленте расчищались медленнее, чем хотелось бы.

– Чё, брезгуешь мной? – хмыкнул субъект. – Эх, ты… Где уж нам, со свиным-то рылом, таких жар-птиц ловить…

Слоново-кожаная спина впереди наконец-то подошла к кассе, а это значило, что и мне осталось недолго терпеть эту пахучую компанию. На свободу, пусть и в метель, но подальше от…

И вот – свершилось. Забрав сдачу и сунув бутылку в сумочку (из последней горлышко безбожно торчало, не влезая полностью), я оглянулась. Вонючий субъект замешкался у кассы, рассчитываясь за водку мелочью, которую, видимо, смог наскрести с великим трудом. Он высыпал перед кассиршей целую горсть монет в один и два рубля, и той пришлось заняться счётом. Это дало мне достаточно времени, чтобы сбежать.

В красивой бутылке оказалась какая-то дрянь. В этом я смогла убедиться, удалившись от огней супермаркета и спрятавшись от ветра в пустом остановочном павильончике. Этикетка гласила, что сие пойло – коктейль, содержащий абсент. Уж лучше бы взяла тот клубничный шампусик… Но зелёный дракон всё же пробрался в меня, и вскоре я ощутила, что зря его ругала: он дал мне обещанное тепло. Вильнув хвостом, он раздвинул пелену метели и показал мне небо, полное звёзд, а среди них – твою. Ту самую, тёплую и яркую, на которой поселилась твоя душа и ласково взирала на меня… несчастную и заблудившуюся.…«Бух, бух», – отдавалось у меня в голове. Кто-то немилосердно бил меня по лицу. Сморщившись от боли, я открыла глаза… Они не сразу смогли настроиться и поймать картинку, а вот нос сработал быстрее, уловив знакомую вонь.

– Э, принцесса! Ты чего тут, на улице-то, забухала? Замёрзнешь же! Говорю же – айда ко мне, там хоть и не хоромы царские, зато теплее!

Ветер по-прежнему бесновался вокруг остановки, злясь, что не может меня достать, а надо мной склонился мой недавний сосед по очереди в супермаркете и хлопал меня по щекам, приводя в чувство. К его собственному «аромату» добавился водочный запах: видно, чекушку свою он уже приголубил. Зелёный дракон ещё плескался в бутылке, и я впустила в себя ещё пару глотков. Какой смысл во всём этом? Какой толк топтать асфальт и дышать мертвящей вьюгой, если моему ангелу-хранителю недостаточно той любви, которую я ему даю?

– Айда, айда, – повторял сосед, помогая мне встать со скамейки. – Тебя как звать-то, красавица?

– Лёня, – двигая моими губами, ответил дракон.

– А я – Манька… А погоняло у меня – Воробьиха. Слушай, я на мели нынче, а у тебя бабло должно водиться: по тебе видно. Зайдём-ка сначала за бухлом да жрачкой, а то мне тебя даже угостить-то нечем, жар-птицу мою ненаглядную…

Итак, сей «ароматный» субъект оказался женщиной… Впрочем, этим словом назвать такое существо язык как-то не поворачивался.