Конечно, была куча бытовых мелочей. Например – что ты любишь на завтрак? Мне стыдно признаться, но я до сих пор не знала этого, хотя мы встречались уже два года. Мне как-то не приходило в голову спрашивать тебя об этом, пока мы ещё не жили вместе, да я никогда прежде и не готовила тебе завтраков – это делала твоя мама. Передо мной встал вопрос: кормить тебя «по-маминому», чтобы не так резко ощущалась эта гложущая душу пустота, или делать всё по-своему и быть собой? Поразмыслив, я решила, что полностью заменить Наталью Борисовну не смогу, да и нужно ли было это делать? Мама – это мама, а я – это я.

Вкусы у нас с тобой всё-таки немного различались. Я любила разнообразные каши – геркулесовую, пшёнку, гречку, ячневую, а вот ты их с детства терпеть не могла. Я недолюбливала мясо в супе, а вот ты обожала обглодать косточку из борща. Моей любовью были картофельные вареники, а ты предпочитала пельмени. Мне нравился воздушный и нежный омлет на кефире, а ты с удовольствием ела яичницу-глазунью с луком и помидорами. Впрочем, во всём можно было найти компромисс, как-то выкрутиться, но при обязательном условии, что все блюда подавались под соусом любви. Если бы этой приправы не было, любой, даже самый шикарный обед застрял бы в горле, как сухая корка. К счастью, любовь у нас из приправы иногда превращалась даже в основное блюдо.

Но сворачиваю лирическое отступление и возвращаюсь к праздничному ужину. Таща тяжёлый пакет с продуктами для него, я встретилась на лестнице с соседкой Галиной Петровной, пожилой любительницей сериалов, страдавшей хроническим недугом – отсутствием сахара, соли и спичек в домашнем хозяйстве. То ли она постоянно забывала купить их в магазине, то ли из принципа разживалась этими товарами исключительно у соседей – это было мне поначалу непонятно, но вскоре я раскусила старушенцию. Прося снабдить её сущей мелочью – коробком спичек или столовой ложкой соли, она как бы невзначай расспрашивала о том, о сём, собирая информацию о жильцах дома. Зачем ей это было нужно? А просто так. Ещё одна любопытная Варвара, вроде Светланы. Ладно бы ещё, если б она интересовалась этим лишь для себя! Нет, добытыми сведениями она делилась со своими приятельницами из соседних подъездов – такими же пенсионерками и кумушками-сплетницами. Естественно, моё появление в твоей квартире вызвало у неё живейший интерес, и буквально через несколько дней после моего переезда, встретив меня на лестнице, она попыталась вытянуть из меня хоть какую-то личную информацию. Но с меня – где сядешь, там и слезешь, меня даже цыганки на улице загипнотизировать не могут. Я представилась ей твоей троюродной сестрой, переехавшей сюда, чтобы помогать тебе в быту, и на этом быстренько закончила разговор.

И вот, опять старая песня:

– Здравствуй, деточка… А я вот опять спички забыла купить, голова моя дырявая… Не дашь коробочек?

Втащив пакет в квартиру, я вынесла Галине Петровне спички.

– Вот спасибо, моя хорошая… Много ты всего набрала – поди, на тыщу на целую… Дорогие нынче продукты стали, пенсии не хватает… А где ты работаешь?

– В магазине, – уклончиво ответила я.

– И чё, хорошо платят? – сразу навострился не в меру любознательный старушечий нос.

– Нормально, – ответила я. – Ну, до свиданья, Галина Петровна, у меня дел много.

И я закрыла дверь. Уфф… Если эта старая сплетница пронюхает о нас с тобой – на следующий день об этом будет знать весь дом. Для всех я была твоей дальней родственницей, а что мы делали за закрытыми дверями квартиры, никого не касалось.