— Мы войдем внутрь, — решил Люсьен, беря власть в свои руки с обычным высокомерием и самоуверенностью. — Я позвоню доктору отсюда.

Африканец выкатил инвалидное кресло, которое, похоже, осталось от какого-то пациента из прошлого века, и, улыбаясь Эраб, приглашающе похлопал по сиденью. Девушка повернулась, собираясь вылезти из машины, но была избавлена Люсьеном от необходимости опускать ноги на землю. Он бережно вытащил ее из машины и нежно усадил в ожидавшее кресло. От его нежности ей вновь захотелось расплакаться, и она еще сильнее сжала губы.

В госпитале было чисто и свежо. Африканец вкатил Эраб в операционную и оставил кресло у окна, чтобы она могла полюбоваться цветущим кустарником снаружи. Выйдя, санитар оставил дверь открытой, и Эраб видела, как он подошел к Люсьену, желая помочь ему связаться с доктором. Девушка прислушалась к разговору, Но смогла понять лишь малую его часть — в основном он шел на суахили.

Повернув голову, Эраб заметила Хилари, робко стоящую у окна на улице.

— Войди и поговори со мной, — предложила она ей.

Хилари привалилась к открытому окну.

— Мне не нравится запах, — призналась девочка.

— Это дезинфекция, — объяснила ей Эраб.

Но Хилари продолжала морщить нос. Эраб размышляла, не стоит ли отослать ребенка назад в машину, но ей не хотелось вмешиваться, когда Люсьен был здесь и сам мог присмотреть за своей племянницей.

— Ты понимаешь, о чем они говорят? — спросила она девочку, решив отвлечь ее внимание от запаха.

Хилари кивнула.

— Доктор уже идет. Он приехал сюда откуда-то из Европы, еще перед войной. У него забавный английский.

Его английский на самом деле оказался странным. Доктор был маленьким и круглым, почти лысым, с золотыми зубами. Но он был добрым, и его руки, исследовавшие лодыжку девушки, казались очень мягкими.

— Это перелом! — наконец объявил доктор и успокаивающе улыбнулся всем в помещении. — Вот смещенная кость. Необходимо поставить ее на место, затем — гипс. Я сделаю это сейчас.

Темные глаза Люсьена встретились с глазами Эраб.

— Ты готова? — спросил он ее. Она тяжело сглотнула.

— Подержишь меня за руку? — попросила она его, не заботясь, что он может о ней подумать в этот момент.

— Я подержу твою руку! — предложила Хилари. — И буду говорить с тобой все время. — Она быстро сунула ручку в ладонь Эраб, лицо девочки стало таким же бледным и болезненным, как и у пациентки. — Люсьен может держать тебя за другую руку, — добавила она подавленным голосом.

Суровое испытание было закончено в течение минуты. Мгновенная волна боли пронзила все тело Эраб и заставила ее задохнуться. Но острая боль быстро утихла, превратившись в тупую, и она вновь смогла дышать. И это не Хилари все время говорила с ней, это был Люсьен. Он говорил как будто издалека, и Эраб никак не могла сконцентрироваться на том, что он говорит, и это сбивало с толку.

— Тебе лучше поехать к нам домой. — До Эраб дошел наконец смысл его слов. — Айя сможет присматривать за тобой.

— Но я не могу! — запротестовала она. Его глаза вновь смеялись над ней.

— Я не собираюсь тебя совращать, любовь моя, пока ты не встанешь на ноги. Так что давай, и без долгих споров.

Этого не следовало делать, вновь и вновь говорила себе Эраб. Но она была слишком измученной, чтобы что-то предпринять.

— Да, Люсьен. — Ей было жарко, в ушах звенело. Затем девушка начала дрожать и уже не могла остановиться. — Я поеду, — пробормотала она.

Глава 8

Хилари сидела на краю кровати, качая ногами и рассматривая больную.