Грейс понимала – эти таланты не делают ее выдающейся и особенной и даже не свидетельствуют об особом уме. Грейс не считала свои способности божьим даром – религиозные вопросы вообще представляли для нее интерес только с исторической, культурной или художественной точки зрения. Грейс рассматривала собственное умение скорее как сочетание естественных наклонностей и благоприятной среды для их развития. Как, например, у юной балерины, которой посчастливилось иметь и подходящее телосложение, и родителей, готовых возить дочку на занятия. По какой-то причине – а может, вовсе без причины – Грейс Рейнхарт-Сакс обладала незаурядной проницательностью и склонностью к наблюдениям за людьми. А отточила эти таланты среда, общение и дискуссии с единомышленниками. Грейс не умела ни петь, ни танцевать, ни складывать и вычитать в уме большие числа. Не играла на музыкальных инструментах, как сын, и не спасала умирающих детей, как муж, – хотя обладать обоими этими талантами было бы для нее огромным счастьем и честью. Но, сидя перед человеком, Грейс с удивительной быстротой и точностью подмечала, какие ловушки он сам перед собой расставляет и что должен делать, чтобы в них не угодить. А если клиентка уже в ловушке – как чаще всего и бывало, иначе она бы не пришла, – Грейс могла подсказать способ вырваться на свободу.

Тот факт, что, записав эти очевидные истины, Грейс удостоилась чести принять в своем скромном кабинете репортера «Вог», был сам по себе весьма приятным и лестным. Однако Грейс не уставала удивляться – кому придет в голову брать интервью у человека, утверждающего, что за днем следует ночь или что мировая экономика в кризисе? К чему восхищаться простейшими, элементарными выводами? Иногда, размышляя о книге и будущих читательницах, Грейс невольно ощущала что-то вроде стыда. Будто выдавала за волшебное, чудодейственное средство витамины, продающиеся в любой аптеке. Однако лишний раз повторить некоторые простые, но важные правила никогда не помешает.

Несколько недель назад Грейс обедала в отдельном кабинете «Крафт» с профессионально циничными, но любящими свое дело книжными обозревателями в прессе. Под звуки позвякивающих серебряных приборов Грейс рассказывала о книге, отвечала на предсказуемые вопросы – один из которых исходил от враждебно настроенного мужчины в ярко-красном галстуке-бабочке – и объясняла, что отличает «Ты должна была знать. Почему женщины слушают, но не слышат мужчин» от других многочисленных книг на тему отношений. Однако у Грейс создалось впечатление, что журналистов больше интересовали великолепные блюда, приготовленные Томом Количчио. Увы, Грейс потратила слишком много времени, слушая сидевшую напротив редакторшу, – та принялась долго и нудно жаловаться на собственный дорогостоящий бракоразводный процесс. Поэтому, когда официант забрал тарелку, Грейс, к сожалению, не успела воздать должное ножке ягненка. А просить, чтобы завернули с собой, показалось Грейс несолидным.

Но после обеда Джей-Колтон позвонила с отличными новостями. Результатом встречи стали многочисленные предложения об интервью, в том числе и на телевидении. Та самая редакторша, которой развод достался дорогой ценой, пообещала статью в популярном глянцевом журнале, а враждебный мужчина в бабочке собирался поместить заметку в Ассошиэйтед Пресс. Даже Грейс вынуждена была признать, что дело стоило того. А потом было назначено время для интервью журналу «Вог».