– И знаешь что? Я очень, очень этого ждал.

Он вдруг впился губами в ее губы, запустив руку в ее волосы и держа за затылок, крепко прижал ее к себе. Шансов сбежать у нее не осталось. Даже если бы она захотела. Даже если бы ей удалось собрать всю волю в кулак, которая испарилась при первом же прикосновении его губ.

Его язык легко приоткрыл ее губы и продолжил вторжение. Это был властный, голодный, жадный поцелуй, вызванный обуревавшей его страстью, с которой он не мог совладать. Страстью бескомпромиссной, дикой, подавляющей волю. Противостоять которой невозможно.

И вопреки всему – вопреки неразберихе и хаосу в их жизнях – Калиста почувствовала, как она словно растворяется в блаженстве. Ее затопила жаркая истома, всю целиком, вплоть до самого центра страсти, пульсировавшего горячо, тяжело и неумолимо. А Лукас продолжал свое искусное наступление, заставляя ее льнуть к нему, содрогаясь от наслаждения, когда его рука, легко скользнув по ее ягодицам, продолжила свой путь к самому сокровенному месту, символизирующему полное подчинение и обладание.

Она тихонько застонала, но еще более страстный и глубокий поцелуй Лукаса подавил ее стон. Его властная горячая рука беспощадно прижала ее к его телу так, что она ощутила рвущуюся на волю мужскую силу. Если она и попыталась хоть слегка сопротивляться, то теперь целиком и полностью растворилась в очевидном доказательстве его возбуждения, и ее собственное тело немедленно откликнулось на его призыв мощным импульсом.

Крепко прижимая Калисту к себе, Лукас повлек ее куда-то, пока она не уперлась спиной в стену. Бежать было некуда. Да она никуда и не хотела бежать. Никуда, только в манящее темное царство власти Лукаса.

На секунду их глаза встретились, и у Калисты перехватило дыхание – таким пугающе диким вдруг показалось ей его красивое лицо. Но стоило его губам встретиться с ее губами, и она вновь стала не в состоянии думать ни о чем, утонув в пучине сексуального желания, в предвкушении утоления которого дрожало все ее тело.

Он обхватил руками ее бедра и приподнял их, и она немедленно обвила ногами его талию, стремясь оказаться как можно ближе к его жарко пульсирующей плоти. Он издал одобрительный рык или, возможно, победный… ей уже было все равно. Его рука нетерпеливо дернула ее платье, пальцы добрались до тончайшей ткани трусиков и того, что она скрывала, и он ощутил ее жар. Она нетерпеливо застонала от его прикосновения. Резко отпрянув от нее, он быстро сунул руку в карман пиджака, достал презерватив, зубами разорвал упаковку и одновременно скинул брюки, за ними последовали боксеры, затем он одним движением надел защиту и вновь прильнул к трепещущему телу Калисты. Закинул ее руки себе на шею, заставив крепко обхватить ее. Приподнял ее ноги, она обвила ими его талию, и он услышал, как стукнулись об пол ее упавшие туфли.

Он снова рванул ее трусики и коснулся ее, но уже не пальцами, даря ей обещание блаженства. И обещание это было выполнено. Секунду спустя он вошел в нее – неистово, глубоко и страстно, наполнив ее тело и душу неповторимым ощущением, которого она так ждала. И на несколько невероятных мгновений все в мире перестало для нее существовать. Ее стон удовольствия перешел в крик, который без слов требовал не останавливаться, двигаться все быстрее, сильнее и глубже, чтобы увлечь ее туда, куда она так боялась не попасть никогда.

И Лукас выполнил ее требование. Их тела двигались и двигались в унисон. И когда, не в состоянии больше сдерживаться, Калиста выкрикнула его имя, он зарычал, все его тело напряглось в сладкой судороге, и он зарылся лицом в копну ее роскошных волос.

Глава 3

Но кое-что произошло. Он свершил свою месть. Наконец-то его хитроумный план, над которым он работал так тщательно и так долго, увенчался успехом. Во имя справедливости.

По крайней мере, так он себя убеждал.