Андрей припарковал машину за несколько домов от подъезда Ники и посмотрел на часы 7.30 утра. Во сколько обычно отвозят детей в садик? Он уже и не помнит. Но где-то в это время точно. Приподнял воротник и пошел к дому бывшей жены. Свежий снег приятно хрустит под ногами, а в сердце сладкое предчувствие. Как в детстве, когда наступает день которого ждал целый год. Например день рождения...Нет когда он был ребенком он ждал Нового Года. В их детском доме в Померках наступал настоящий праздник. Приезжали шефы. Ребята из военного училища и привозили им подарки. Цветное мыло в импортных обертках. Конфеты. Леденцы. Тогда у маленького Андрюши появлялась новая игрушка, и она была таковой целый год, до нового праздника. Вот и сейчас его переполняет ощущение, что чудо вот-вот произойдет. Он увидит своих дочерей. У него есть дети...Он отец...Как же Андрей мечтал, что подарит им всю вселенную, даст то, чего никогда не было у него самого. Брошенного малыша беспризорника, никогда не видевшего ни добра, ни ласки. Он клялся себе, когда немного подрос, что если у него будут дети, он никогда их не бросит. Он всегда будет рядом, чтобы они не узнали ледяного чувство одиночества. Чтобы ни разу в своей жизни не задали себе вопрос - "Чей я? Кому я нужен? Если я заболею и умру, кто нибудь будет плакать обо мне? Или меня унесут, накрытого белой простынею, а потом отдадут мои игрушки другому, такому же одинокому ребенку?"

  Его детские кошмары...Даже сейчас они возвращались по ночам и окутывали черной паутиной дикого ужаса и боли быть брошенным, никому не нужным. Злая ирония. Со своими детьми Андрей поступил точно так же. И плевать, что он о них не знал. Незнание закона не освобождает от ответственности. Может быть, именно этого он не простит себе никогда.

   Спрятался за старой голубятней и устремил глаза на выкрашенные синей краской двери подъезда. Снова взгляд на часы. Скоро. Он чувствует, что увидит их очень скоро. Его сердце, наверное, разорвется в тот же миг. Словно в ответ на его мысли дверь подъезда отворилась, и у него перехватило дыхание. Стон разочарования сорвался с губ и повис в морозном воздухе. Мужчина с собакой. Какие-то люди, дети...И вот сердце подпрыгнуло в груди. Нет. Неверно оно просто остановилось и перестало биться. Ника вышла на улицу, держа за руки двух маленьких девочек. Обе в стареньких пальтишках, на головах одинаковые шапочки. Видно, что связаны своими руками. Наверняка бабушка постаралась.

  " Мои дети одеты так бедно, так просто, когда я сам разъезжаю на "БМВ" и одеваюсь в дорогущих магазинах. Я - скотина!"

   Шарфики забавно завязаны сзади, болтаются цветные бубенчики. До него донесся их смех, и внутри защемило так сильно, что он вцепился в бетонную стену ногтями. Ника склонилась к детям и заботливо поправила воротнички, расцеловала румяные мордашки. Они приближаются, скоро он увидит их совсем близко.

  Заметил лицо жены. Бледная, синие круги под глазами на голове черный платок. Представил как ей сейчас больно и стиснул зубы. Перевел взгляд на малышек. Совершенно одинаковые. Кто, из них Катя, а кто Аня? Если бы он видел, как они взрослеют рядом с ним, то безошибочно отличал бы одну от другой. Но он не видел. Не знал. Не хотел знать. Девочки побежали вперед, на ходу лепили снежки и бросали друг в друга. Ника едва поспевала за ними.

  - Катя, Анюта. Вернитесь немедленно. Вы сейчас будете совершенно мокрые. Накажу. Вы меня слышите. Встаньте с земли немедленно! Елку не купим.

  Похоже, эта угроза возымело действие и малышки тут же поднялись на ножки, а потом стремглав побежали к матери. Наперегонки. Они весело верезжали как маленькие поросята. Щечки раскраснелись от мороза. Андрей почувствовал, что внутри поднимается такая радость и тоска, что даже странно как эти два чувства могут ослеплять его одновременно.

  - А что мне плинесет Дед Мороз?

  - А мне?

  - Мама ты написала ему письмо? Мама.