— Привет, дорогой, — промурлыкала Одиль, кокетливо по-девчоночьи улыбнувшись, когда он закрывал дверь. — Как тебе нравится моя прическа? Сегодня я позволила Магде немного пофантазировать. Надеюсь, не слишком много локонов? — Она игриво тряхнула головой.

Да, Одиль был настоящая яркая блондинка, но Лейн устал восторгаться ее красотой.

— Смотрится нормально, — сказал он с явным раздражением.

— Всего лишь нормально? — спросила она, сделав большие глаза и трепеща ресницами.

— Послушай, Одиль, у меня болит голова. Не хотелось бы напоминать тебе, что последние недели были очень напряженные.

— Знаю, дорогой. Почему бы тебе не прилечь, пока я раскрашу лилию?

Это была еще одна шутка Одиль, которая приводила его в бешенство. Она говорила всегда «раскрасить» вместо «позолотить лилию». Ей нравилось, когда ее кто-нибудь поправлял, тогда она была счастлива заметить, что фраза искажена, ибо Шекспир написал «Позолотить чистое золото, раскрасить лилию».

«Ах, какая претензия на интеллектуальность», — подумал Лейн, скрипя зубами, и посмотрел на часы.

— Послушай, Однль, торжество начинается через десять минут. Тебе не кажется, что надо поторопиться?

— О, Вильям, никто не является на коктейльный вечер минута в минуту, — возразила она голосом маленькой девочки. — Почему ты сердишься? Знаю, что тебя что-то сильно беспокоит, но, пожалуйста, поделись со мной. Я постараюсь помочь. Я и раньше помогала тебе, не так ли?

Она сделала вид, что сейчас расплачется.

— Конечно помогала, — сказал доктор Лейн более мягким тоном, наконец-то расслабляясь. Затем он сделал ей комплимент, который должен был ее удовлетворить:

— Даже с нераскрашенной лилией ты прекрасна. На этот вечер ты могла бы пойти как есть и затмить там всех женщин.

Когда она улыбнулась, он добавил:

— Но ты права. Я действительно озабочен. Миссис Бейнбридж сегодня плохо себя чувствовала, и мне было бы гораздо спокойней, будь я поблизости, если вдруг понадоблюсь. Поэтому...

— О, — вздохнула она, зная, что за этим последует, — как жаль! Мне так хотелось сегодня со всеми повидаться, повеселиться. Мне нравятся наши клиенты, но мы, похоже, посвятили им всю свою жизнь.

Это была реакция, которую он ждал.

— Я не хочу тебя расстраивать, — сказал он твердо. — Можешь остаться и хорошо провести время. Можешь даже переночевать в гостинице и вернуться домой завтра. Не хочу, чтобы ты садилась за руль ночью без меня.

— Ты уверен?

— Уверен. Я только покажусь и уеду. Можешь передать всем от меня привет. — Тревожное предчувствие внутри завыло как сирена. Ему хотелось умчаться, но он задержался, чтобы поцеловать ее на прощанье.

Она взяла его лицо в руки.

— О, дорогой, надеюсь с миссис Бейнбридж ничего не случится, хотя бы в ближайшее время. Она очень старая, конечно, и не может жить вечно, но она такая милая. Если ты подозреваешь что-нибудь серьезное, пожалуйста, вызови немедленно ее личного врача. Мне бы не хотелось, чтобы ты подписал заключение о смерти еще одной нашей клиентки сразу после смерти другой. Вспомни все неприятности на твоей последней работе.

Он снял ее руки со своего лица и сжал их. Как ему хотелось ее задушить!

«Эрл Бейтман наслаждается смертью, — подумала она, чувствуя как по спине пробежали мурашки отвра-щення. — Ему правится говорить об этом, входить в образ».

Лайам рассказывай ей, с каким наслажденном Эрл описывал страх обитательниц Латам, получивших колокольчики.