Но коробки, как оказалось, были расставлены беспорядочно. Некоторые с надписью «Посмертные маски» заполняли целые полки, на других были отметки «Погребальные одежды», «Униформа прислуги», «Торшеры», «Барабаны», «Медные цимбалы», «Ритуальные краски» и так далее — но никаких колокольчиков.

«Мне их никогда не найти», — безнадежно думала Мэги. Она передвинула стремянку только дважды, а часы показывали, что она провела здесь уже больше тридцати минут.

Мэги передвинула лестницу еще раз, содрогаясь от мерзкого скрипа, который та издавала, скользя по полу. Едва поставив ногу на третью ступеньку, она заметила глубокую картонную коробку между двумя другими, почти скрытую ими. На ней стояла надпись «Колокольчики. Погребенные заживо».

Мэги схватила коробку, потянула ее и высвободила. Почти потеряв равновесие, она спустилась и поставила коробку на пол. Быстро присев рядом, девушка открыла крышку.

Порывшись в упаковочном материале, Мэги достала первый колокольчик, завернутый и запаянный в целлофан, отчего он особенно ярко блестел. Ее пальцы нетерпеливо продолжали поиск, пока она не удостоверилась, что нашла все, что хотела.

Было всего шесть колокольчиков, точно таких, как она обнаружила раньше.

На упаковочном листе было написано: «12 викторианских колокольчиков, выполненных по заказу м-ра Эрла Бейтмана».

«Двенадцать, а здесь только шесть. Надо сфотографировать их и упаковочный лист, а потом поскорее выбраться отсюда», — решила Мэги. Вдруг ей отчаянно захотелось быть подальше от этого места с доказательствами того, что Эрл Бейтман обманщик, а возможно, даже убийца.

Она не знала, когда почувствовала, что больше не одна. Услышала ли она, как тихо открылась дверь, или это был узкий луч света от другого фонарика, заставивший ее насторожиться?

Она повернулась, когда он поднял фонарь, услышала его слова и почувствовала удар по голове.

А потом ничего не было, кроме голосов и движения, и наконец полное беспамятство, пока она не очнулась в страшной темноте могилы.

«Может быть, машина в ремонте», — успокаивал он себя, но не дождавшись ответа на звонок в дверь, сел в свою машину и стал ждать. В полночь он уехал к родителям в Портсмут.

Нейл нашел маму на кухне, где она готовила какао.

— Мне почему-то не спится, — сказала она. Нейл знал, что она ждала его на несколько часов раньше, и устыдился, что заставил ее волноваться.

— Мне следовало позвонить, — сказал он. — Но почему ты сама не позвонила мне в машину?

Долорес Стефенс улыбнулась.

— Потому что никакому триддатисемилетнему мужчине не понравится, если мамочка начнет контролировать его только потому, что он задерживается. Мне подумалось, что ты мог остаться у Мэги, поэтому я особенно не волновалась.

Нейл угрюмо покачал головой.

— Я был у Мэги. Ее нет дома. Я прождал почти до полуночи.

Долорес Стефенс внимательно посмотрела на сына.

— Ты обедал? — мягко спросила она.

— Нет, но не беспокойся.

Не послушав его, она встала и открыла холодильник.

— Может, у нее свидание, — предположила она задумчиво.

— Она уехала на своей машине. Сегодня понедельник, — сказал Нейл и замолчал. — Ма, я боюсь за нее. Буду звонить каждые полчаса, пока не узнаю, что она дома.