– Вы, видимо, из одной кастрюли перед этим поели, поэтому ты и почувствовал, – засмеялся Максим.

– Ладно, ладно, смейтесь над Севой, смейтесь! Грешно смеяться над Севой.

– Да уж, смеяться над больными людьми всегда считалось неприличным, – сказала Марина.

– Я не собираюсь выслушивать ваши гнусные и совершенно абсурдные инсинуации о моем здоровье, – как-то нервно сказал Сева. – Я лишь оповещаю вас, что завтра собираюсь заявить в милицию об исчезновении Левы!

Марина вздохнула и обменялась взглядом с супругом, который скептически покрутил пальцем у виска. Всеволод не заметил этого жеста и продолжал:

– Я звонил в справочную, чтобы узнать, прилетел ли он в Москву, но мне не дали такой информации. Тогда я позвонил в Германию, и его мамахен сообщила мне, что самолет вылетел. Более того, Лева, как примерный сын, отзвонился ей из Шереметьева и сказал, что приземлился нормально. То есть, он прилетел, это факт! Надо позвонить его беглой жене.

– Лиманской? – переспросил Максим.

Всеволод нахмурился и взял телефон. Через полминуты ему ответили, и он произнес:

– Лариса? Шалом, это Всеволод... Новости есть?

Он слушал ее примерно полминуты. В трубке звенел тонкий голос Ларисы Лиманской, первой и пока что единственной жены Льва Маркова. Гайворонский всегда называл ее «беглой» и в глубине души презирал Лару, но никогда не подавал виду, а иногда даже и лебезил перед ней.

– Понял... Понял... Понял, – монотонно, безрадостно кивал он. – Все понял. Ну пока... Я перезвоню часов через пять.

Марина вздохнула.

Повесив трубку, Гайворонский повернулся к Заботкиным и выдал:

– Понятно, вы-то радуетесь, что Лева пропал! Вы ему деньги должны.

– Что ты говоришь! – у Марины вытянулось лицо. – Сева, имей меру, в конце концов! – Вдруг она схватилась за живот.

– Что такое? – встревоженно спросил Максим, подбежав к жене.

– Живот болит... Сильно очень...

– Приляг скорее! Тебе же нельзя нервничать! – Максим поднял жену на руки и положил ее на диван. Затем он повернулся к Севе и сухо произнес: – Если у вас, Всеволод Олегович, все, то я буду весьма рад избавиться от вашего присутствия!

– Это у вас не выйдет, – мрачно пообещал Гайворонский, поднимаясь со стула. – Я завтра в милицию пойду!

Марина, простонала с дивана:

– Тебя оттуда прямиком отправят в психушку! И, может быть, для тебя это самое подходящее место! По крайней мере, не будешь больше нормальным людям нервы портить.

Гайворонский встал и, открыв дверь, бросил на прощание Максиму:

– Сушите сухари, юноша! Вместе с супругой.

И тут, всегда спокойный Максим заорал:

– Да пошел ты знаешь куда! – и захлопнул за Севой дверь.

Максим перевел дыхание, вернулся в комнату, подошел к жене и спросил:

– Ну, как ты?

– Да ничего, получше. Я полежу немного. Помоешь посуду?

– Я тебе советую не принимать близко к сердцу слова этого параноика, – погладил ее по голове Максим и пошел в кухню.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Капитан милиции Гарик Папазян ехал по городу в весьма благодушном настроении. Сегодня с утра все складывалось просто прекрасно! Вернее, началось это еще вчера вечером, когда к Гарику, возвращавшемуся с работы, подсела в машину симпатичная шатенка с аппетитной фигуркой.