— Вы различаете сына на таком расстоянии?

— У него темно-синий свитер и светлые волосы.

— Продолжайте, миссис Лоуренс.

Она глубоко вздохнула и крепко сжала пальцы одной руки другой рукой.

— Они бросили свои трехколесные велосипеды на тротуаре. Когда я посмотрела в следующий раз, все они были на площадке, и я различила Джона по его волосам и свитеру. Или… или думала, что различила. Там их было шестеро мальчишек, понимаете? Однако когда я выглянула снова, все они ушли, и я спустилась, чтобы открыть дверь Джону. Я подумала, что он придет попить чаю.

— Но он не пришел?

— Нет. Рядом с его трехколесным велосипедом Джона не оказалось. — Она закусила губу. Ее лицо сейчас очень побледнело. — На улице не было никого из детей. Я подумала, что Джон зашел к кому-то, — иногда он так делает, хотя не должен, без того чтобы не предупредить меня об этом. Потому я подождала — минут пять, не больше — и потом пошла к Динам, проверить, не там ли он. Я была в шоке, — сказала она почти шепотом. — Вот тут я впервые испугалась. Гэри оказался дома, пил чай, и с ним находился мальчик в синем свитере и со светлыми волосами, но совсем не Джон. Это был двоюродный братишка Гэри, который пришел к ним в гости. Понимаете, тут я поняла, что мальчик, которого я принимала за Джона еще с половины четвертого, был братом Гэри.

— Что вы сделали потом?

— Я спросила Гэри, где Джон, а он ответил, что не знает. Он ушел несколько часов назад, он сказал, — он так и сказал, несколько часов назад, — и они думали, что он со мной. Тогда я пошла домой к другому мальчику, Джулиану Крэнтоку, который живет в доме номер 59, и мы с миссис Крэнток заставили его признаться. Он сказал, что Гэри и его братишка стали задирать

Джона, глупо дразнить, как это водится у детей, „У вы же знаете этих детей, как они обижают друг друга и как обижаются. Они дразнили Джона по поводу его свитера, говорили, что свитер девчачий, потому что застегивается на пуговицы сверху донизу, и тогда Джон… Джулиан сказал, что Джон немного посидел один на карусели, а потом пошел в сторону дороги.

— Этой дороги? Фонтейн-роуд?

— Нет, той, что между детской площадкой и фермерскими полями. Она идет от Стоуэртона в сторону Форби.

— Я знаю ее, — сказал Берден. — Это Милл-Лейн. Там еще есть спуск с насыпи, а вдоль всей насыпи растут деревья.

Она кивнула.

— Но почему он отправился туда? Я же твердила ему без конца, что он никогда не должен уходить с улицы или с детской площадки.

— Маленькие мальчики не всегда делают так, как им говорят, миссис Лоуренс. Тогда вы нам и позвонили?

— Не сразу, — сказала она. Она подняла глаза и встретилась взглядом с Верденом. Это были серо-зеленые глаза, и в них было испуганное замешательство, по голос ее продолжал звучать тихо и ровно. — Я стала обходить дома всех мальчиков. Миссис Крэнток пошла со мной вместе, и, когда все они сказали одно и то же, что произошла ссора и Джон ушел, миссис Крэнток вывела свою машину и мы проехали по всей Милл-Лейн до Форби и обратно, ища Джона. Мы встретили мужчину, пасшего коров, и спросили его. И почтальона. И доставщика овощей. Но никто Джона не видел.