|
— Кто вообще ему дал добро на проклятья на Турнире?— Ну, я запретил ему применять проклятия на участниках и их снаряжении, — вздохнул Георгий и хмуро взглянул на последний кадр, на котором в луже чего-то коричневого лежало что-то, отдаленно напоминающее человека.— А это тогда что? Это же двухэтапное проклятие.— Нет. Наши аналитики уже разобрали его поделку. Он наложил на это здание два проклятия. Оно у него с усилением к флагу.— И что за проклятья?— Первое на понос. Второе что-то, вроде «Огненных ос» из школы огня. Правда, там не ожоги, а жуткий зуд и раздражение.— Огненные осы работают только по незащищенной коже. А у нас все бойцы в броне от носков до глаз. Как они сквозь броню прошли?— Из-за поноса, — хмыкнул Георгий. — Когда у тебя... кхэм... клапан на пределе, ты как ошпаренный пытаешься снять штаны. Вот на этом он и сыграл. Почти все приняли на первый взгляд единственное правильное решение — ходить в туалет в штаны.— То есть на построении все добравшиеся до флага команды будут стоять в дерьме? — хмуро глянул старший брат на главу тайной канцелярии.— Все, кроме нашего третьего отряда.— Это который возле него дежурит?— Да.— И как выкрутились?— Телескопическая удочка, — хмыкнул младший брат. — Они блесной зацепили трусики через окно, не входя в здание.— Откуда у них удочка? — нахмурился Александр. — Утечка? Они знали?— Нет. Это идея командира подразделения. После последней тренировки, где они встречались с пингвиноминами, они придумали оригинальный способ их не подрывать. Блесной их цепляли и в сторону оттаскивали. Идут мины медленно, если хорошо зацепить, то можно просто держать на расстоянии.— Мда, — вздохнул Александр. — А боеприпас из Тулы как?— Очень хорошо, — кивнул Георгий. — Два попадания и даже усиленные «Единороги» Гарри падают. Мысль использовать некромантские нестабильные центры в виде печати на пуле — очень хорошая идея. Наш третий отряд с ними был. У них лучшее время. Победа их.— Еще не наградил?— Нет. Примчался в Москву из-за Гарри.— М-м-м? Зачем? Мы же, вроде, договорились, что его просто зачислят.— На всякий случай, — вздохнул Георгий и кивнул на здание, что виднелось за деревьями. — Он что угодно и где угодно может начать вытворять.— Брось, он же не идиот? Что такого может случится? Там же каждая комната, каждая ступенька на лестнице рунами покрыта, — хмыкнул Александр.БУДУМ!За спинами двух императорских особ, что находились на террасе, на крыше одного из домов, недалеко от университета, задрожали окна, а над зданием, где вёлся приём абитуриентов, начал подниматься огромный чёрный гриб.— Беленький... скотина... — глядя на чёрное облако, произнес Георгий.— Ну... теперь, хотя бы не зря приехал, — произнёс император и посмотрел на обреченную физиономию брата. — Потерпи. Всего два года осталось.— Год, восемь месяцев и шестнадцать дней, — тихо прошептал глава тайной канцелярии и прикрыл лицо руками. — Беленький, мать твою...
Традиционный ненастоящий эпилог
На краю утёса, что возвышался над зимним лесом, над которым ярко светило солнце на голубом небосводе, стоял автор. Он был одет в какую-то драную одежду, лохматый, небритый и в одном ботинке. — Спокойнее, Вишневский! Спокойно! — произнёс Глеб, подкрадываясь сзади со смирительной рубашкой. — Всё пройдет. Вот увидишь... — Да, — кивал Макс, подкрадываясь сзади с веревкой. — Вот поработаешь — и тебя отпустит! — Не подходите! — обернулся Автор и оглянулся на бета-тестеров. — Посмотрите туда! Посмотрите внимательно! Видите отпуск? Илья Емельянов выглянул из-за Лорда Августиновича и мотнул головой. — Нет. |
