Я вновь набрала его номер и нажала отбой сразу после слова «привет». Я не стану оставлять сообщение. Не доставлю ему этого удовольствия.

Чуть позже я сообразила, что Том отправлял сообщения через «Ватсап», а значит, поймет, что я их прочла, и написала:

Спасибо.

Он, должно быть, ждал моего ответа, потому что новое сообщение пришло незамедлительно:

Пожалуйста. Береги себя, малышка. Целую.

Я уставилась на экран. Опять малышка? Вопреки всему, меня охватило знакомое чувство радости, как всегда, когда Том был со мной милым. В начале отношений так было постоянно, а с годами — все реже и реже. Но каждый раз, когда такое случалось, я купалась в теплых лучах его любви и хотела, чтобы это продолжалось вечно.

Я тряхнула головой. Довольно! Я ушла и не собираюсь возвращаться. Мне хотелось вызвать его на разговор, спросить, что за игру он затеял, однако, подумав, как он может отреагировать, я решила не испытывать судьбу. Я едва ли могла пожаловаться, что он был слишком добр ко мне.

Стоял теплый вечер. Окно в спальне открывалось только на пару сантиметров, поэтому я придвинула к нему стол, достала ноутбук и начала рассылку своего резюме по всем окрестным работодателям. Потратив на это часа два, я решила посмотреть какой-нибудь фильм, как вновь услышала звук сообщения. Опять Том.

Руби, только что по домашнему телефону звонила твоя мама. Решил тебя предупредить: с минуты на минуту жди звонка.

Этого еще не хватало!

Ровно через минуту зазвонил телефон. Я поморщилась, неохотно ответила и услышала рыдания. Все ясно: это надолго. Я включила чайник, переключила телефон на громкую связь, сделала кофе и достала пачку печенья.

— Привет, мам. — Рыдания. Я размешала кофе и вытащила печенюшку. — Что с тобой? Ты упала? Тебе нужна помощь? — спросила я, прожевав печенье.

— Мне никогда в жизни не было так стыдно, — шмыгнув носом, сказала мама.

Будь я рядом, постаралась бы не ранить ее чувства, начала успокаивать, но здесь, в гостинице, — разбитая, одинокая, бездомная — я вдруг подумала: «Стоп. Это у меня куча проблем, а не у тебя!» И сказала:

— Не может быть. Что ты натворила?

— Не я, а ты. Я сейчас говорила по телефону с твоим несчастным мужем. Он плакал, как ребенок. Сказал, что ты ушла от него, даже не объясняя причин. Невероятно! Мы виделись месяц назад, и ты ничего мне не сказала!

Забавно. Не слишком долго Том выслушивал мамины соболезнования. Неужели и вправду расстроился? Я впервые представила, как он сидит по вечерам в пустом доме совсем один. Друзей у него практически не было, только приятели с работы, с которыми можно посидеть в баре. Он не привык жить один. Ему тоскливо. Одиноко. Пьет, наверное, больше, чем обычно. Впрочем, какое мне дело?

— А его бедный сыночек, — тяжело вздохнула мама. — Еще одна разбитая семья.

Я хотела напомнить, что у Джоша есть родная мать, которая разошлась с его отцом гораздо раньше меня, но в этом не было смысла. Женщины не бросают мужчин. Таково было правило, по которому жила моя мать. Женщины не должны бросать своих мужей. Они должна прощать, забывать плохое и поощрять их заняться каким-нибудь хобби, ради которого он будет уходить из дома, желательно каждый вечер и по выходным.

— Как там папа? — спросила я, не слишком вежливо прервав мамины пророчества, что Джош плохо кончит, станет безработным, беспомощным и безнадежным наркоманом, и все только потому, что я ушла от его отца. Она не спросила, как я и даже где я живу. Она считала, что неприятности у нее, а не у меня.