— Ха-ха-ха! — рассмеялась Ия, — князь Леонид, сразу узнала по голосу!

— Какой князь Леонид, просто убогий мужичонка, бобыль Ефремка из села Михайловки, что близ Яблонек, по соседству, значит. Знакомо, чай, село-то тебе, мать святая? А? — умышленно подражая крестьянскому говору, басил старший из братьев Вадберских.

— Господи! Да неужели же вы и почтаря Ефрема знаете? — внезапно обрадовалась при знакомом имени Ия.

— A то как же? Он ведь не только к вам в Яблоньки, a и к нам в Лесное почту возил.

Словно родным деревенским воздухом, знакомой родной обстановкой повеяло на Ию при этих словах юноши. Встали, как по мановению волшебной палочки, перед ней картины недавнего родного прошлого… Воскресли перед мысленным взором девушки дорогие далекие образы… И сразу потянуло туда, далеко, в родное гнездо… Потом сразу мысль перескочила на сестру, постоянно тревожившую Ию.

— Катя, a Катя, где же она, однако? — невольно пронеслось в голове Ии, уже безо всякого удовольствия кружившейся теперь по зале с рыжим князьком, поминутно сталкивающимся с другими танцующими парами и наступающим на ноги своей дамы.

Сегодня, перед вечером, ей удалось только мельком увидеть Катю, когда та прибежала показаться ей за пять минут до начала бала в их «детскую». Теперь же, попав сразу в шумную атмосферу бала, и отдавшись так неожиданно нахлынувшей на нее волне непривычной маскарадной суеты и веселья, молодая девушка на миг позабыла о младшей сестре.

— Непростительная оплошность! Где же она, однако? — тревожно ища глазами по зале нарядного пестрого мотылька и все сильней волнуясь, думала Ия.

— Довольно, довольно, благодарю вас, князь! — обратилась она к своему кавалеру, потеряв окончательно всякое желание продолжать танцы.

— Ну вот, уж и довольно, экая вы, право! A я только что разошелся, признаться сказать. Кажется, не очень ваши ноги пострадали? Нетти, та со мной ни за что не пойдет и все её кисейные барышни-подруги тоже, — своим грубоватым тоном бросал Леонид, — иначе, как слоном, они меня и не называют.

— Мерси, мерси, я не могу больше! — энергично приняв руку у своего кавалера, Ия выскользнула из круга танцующих. Теперь она порхнула по зале, ловко лавируя среди вальсирующих пар.

Маленькая маркиза с задорными мушками на щеке и подбородке, под руку со средневековым рыцарем внезапно заступила ей дорогу.

— Наконец-то ты вышла из твоего монастыря, прелестная отшельница, — слегка ударяя Ию веером по плечу, насмешливо произнесла она, наклоняя лукавым движением на бок свою пудреную головку, — и не надоело тебе быть, однако, ключницей и кастеляншей в этой обители?

Ия вздрогнула, сразу поняв насмешку.

— Я не нахожу в этом ничего дурного, — помимо воли горячо вырвалось у неё.

— Но с твоей внешностью, с твоим образованием и воспитанием, милая скромница, ты могла бы найти себе лучшее применение, нежели быть нянькой и домоправительницей там, где все равно не оценят твоих услуг, — снова засмеялась под кружевом маски незнакомка.

— Клянусь, не знаю более скучных обязанностей! — вторил ей рыцарь, её кавалер.

«Какие они все злые, однако, — с затаенной горечью обиды подумала Ия, — ведь это они смеются надо мной. Они не знают, что ради мамочки и Кати я готова нести еще и не такую трудную службу». — И она поспешила уйти подальше от насмешливой парочки.

Между тем, вальс сменился кадрилью.

— Mesdames et messieurs, prenez places! — надрывался дирижер.

— Смотрите, видите эту черную фигуру… Мрачная личность, пробирающаяся из залы, это сестра молодого Басланова, — в тот же миг услышала Ия чей-то заглушенный шепот за собой.