Энтрери сказал, что в этом месте он и темные эльфы расстанутся, но Дзирт сильно сомневался, что, закончив свое дело, убийца пойдет назад той же дорогой, какой пришел, не попытавшись обойти Мифрил Халл стороной. И поскольку в комнате было только две двери, возможно, под покрывалом действительно находился спрятанный вход в спусковой желоб, ведущий в туннели глубокого Подземья.

Вирна обратилась к Дзирту, но он не слышал ее слов. Тогда к нему подошел Энтрери, держа оружие. Один из солдат скользнул эльфу за спину и развязал веревки. Дзирт медленно развел руки. Плечи сильно затекли, кроме того, еще не прошла боль от ядовитых укусов.

Энтрери бросил пояс с саблями к ногам Дзирта и предусмотрительно отступил назад. Дзирт посмотрел на свои клинки с любопытством, не зная, что с ними делать.

— Подними их! — велел Энтрери.

— Зачем?

Этот вопрос прозвучал для Энтрери как пощечина. В его взгляде загорелся гнев, но через мгновение лицо его стало, как всегда, непроницаемым.

— Чтобы мы наконец выяснили правду, — ответил он.

— Я и так знаю правду, — спокойно произнес Дзирт. — А ты хочешь ее исказить, чтобы скрыть от всех и от самого себя бессмысленность своего жалкого существования.

— Подними их! — прорычал убийца. — Или я убью тебя на месте.

Дзирт знал, что это была пустая угроза. Энтрери никогда не убил бы его просто так, а не в честном поединке. Но даже если бы он попробовал, Дзирт был уверен, что сейчас же вмешается Вирна. Он был слишком важен для нее; а Паучья Королева неохотно принимала жертвы, принесенные не жрицей.

Все же он нагнулся, поднял оружие и, почувствовав себя более защищенным, застегнул пояс. Он понимал, что здесь у него не будет никаких преимуществ, вне зависимости, с оружием он или нет. Но Дзирт достаточно повидал на своем веку, чтобы знать, что иногда возможности появляются тогда, когда их меньше всего ожидаешь.

Энтрери извлек свой узкий меч и богато украшенный кинжал и, низко наклонившись, широко осклабился.

Дзирт непринужденно стоял, опустив плечи, так и не вытащив сабли из ножен.

Последовавший затем взмах меча царапнул кончик носа Дзирта, заставив его отклонить голову. Дзирт небрежно поднял руку, зажимая большим и указательным пальцами ранку, из которой сочилась кровь.

— Трус! — поддразнил его Энтрери, делая ложный прямой выпад и продолжая кружить вокруг него.

Дзирт поворачивался, чтобы держать его в поле зрения, совершенно не задетый оскорбительной выходкой врага.

— Давай же, Дзирт До'Урден, — вмешался Джарлакс, наблюдая за Дзиртом и за Энтрери. — Ты знаешь, что все кончено, но неужели тебе не доставит никакого удовольствия расправиться с тем, кто принес тебе и твоим друзьям столько зла?

— Что ты теряешь? — спросил Энтрери. — Я не могу убить тебя, мне позволено только одержать верх над тобой — так мы договорились с твоей сестрой. Но ты-то можешь убить меня. Само собой, Вирна не будет мне мешать, и, наверное, ее позабавит потеря обычной человеческой жизни.

Дзирт был все так же бесстрастен. Ему нечего терять, сказали они. Но они так и не поняли, что Дзирт До'Урден сражается не тогда, когда ему нечего терять, а только если он может кого-то защитить или если обстоятельства вынуждают его сражаться.

— Прошу тебя, обнажи клинки, — добавил Джарлакс. — У тебя такая завидная репутация, и мне бы страстно хотелось видеть тебя в деле, посмотреть, действительно ли ты превзошел Закнафейна.

Лицо Дзирта, старавшегося сохранять спокойствие и не отступать от своих принципов, исказилось при упоминании умершего отца, который, как говорили, был лучшим мастером клинка, когда-либо поднимавшим меч в Мензоберранзане.