Как только лифт опустился на первый этаж, Ёсими обрадовалась утреннему свету, заливавшему вестибюль. Могучие солнечные лучи рассеют весь ужас этой ночи. Она увидела перед собой консьержа, с метлой в руке.

— Доброе утро, мадам, — сказал он, широко улыбаясь.

Ёсими хотела было пройти мимо, отведя взгляд и только кивнув, но потом, изменив свое намерение, остановилась и сказала:

— Извините меня...

— А, вы о сумочке? — предположил он.

— Нет, я не о том... — У нее было кое-что другое на уме, но она еще не решила для себя, спрашивать его об этом или нет.

Он больше не держал метлу наперевес и, опустив руку, любезно спросил девочку:

— В садик идешь, а?

— Это не мое дело, я понимаю, но вы упоминали, что у этой семьи на втором этаже случилась какая-то трагедия... Что именно?..

Ёсими не закончила вопроса Широкая улыбка исчезла с лица консьержа, сменившись выражением, более подобающим для разговора о чужих несчастьях.

— А, это? Это случилось два года назад. У них была маленькая девочка того же возраста, что Икуко сейчас. Она играла где-то здесь и, видите ли, пропала.

Ёсими положила руки на плечи Икуко и покрепче прижала дочь к себе.

— Пропала? Что вы имеете в виду? Похитил ее кто-то?

Консьерж покачал головой:

— Не думаю, что кто-то похитил ее ради выкупа Полиция, видите ли, расследовала это, дело открыто...

Обычно, если есть вероятность, что человек похищен ради выкупа, это дело расследуется под большим секретом. И только когда такая возможность исключена, дело открывают и информация о нем попадает в прессу. Таким образом можно получить за короткое время больше информации.

— Так вы говорите, что они...

Консьерж снова покачал головой.

— Ее так и не нашли. Первый год родители не теряли надежды, что она вернется. Во всяком случае, когда возник разговор о покупке этого дома, больше всего возражали именно господин и госпожа Каваи со второго этажа Они опасались, что, если жилой блок будет разрушен, их дочери некуда будет возвращаться. Но в конце концов они сдались. Во всяком случае, прошлым летом они переехали в Йокогаму.

— Это их фамилия была Каваи?

— Да, верно. Мичан — так звали девочку — такая милая была. Да, негодяев в нашем мире много, ничего не скажешь!

— Как вы сказали — Мичан?

— Вообще-то ее звали Мицуко, но мы ее звали Мичан.

Ми, Мичан, Мицуко... Воображаемый товарищ, с которым Икуко играла в ванне. Теперь все начинало становиться на свои места, приобретать какие-то очертания. Фигурка из полотенца, помещенная в мыльницу, с которой Икуко говорила как с другом — эту фигурку ее дочь называла Мицуко.

Ёсими почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица. Закрыв его руками, она прижалась к стене и с трудом сделала глубокий вдох.

— Что-то случилось?

Она попыталась уйти от вопроса консьержа, поглядев на часы. Время идти. Если они не поторопятся, пропустят свой автобус. Она слегка кивнула господину Камийа и покинула вестибюль.

Чтобы узнать больше, можно было поднять старые газеты, сохраненные на микрофильмах. Даже не зная точной даты, она, конечно же, без труда могла найти заметку об исчезновении девочки по имени Мицуко Каваи, проглядев все газеты двухлетней давности. Из слов консьержа было ясно, что Мицуко не нашлась. Ее мог похитить какой-нибудь извращенец, она могла свалиться в канал. Так или иначе, девочка, без сомнения, где-нибудь лежит мертвой и никто ее не нашел.

* * *

Вечером того же дня, в восемь часов, Ёсими как раз набирала ванну, когда зазвонил телефон.