|
У него тоже был тяжелый день, и погода достала. И своя гордость, пусть даже шовинистическая. И вообще, нас очень обижает, когда наши шуточки не «всасываются» и никто не смеется. Через неделю я поняла, что дело, кажется, зашло куда-то в тупик, мне бы позвонить, сделав вид, что все в ажуре и «может, поужинаем вместе?». Но я закусила удила – бывают такие состояния у человека, когда самые невинные замечания вызывают взрыв и человек идет вразнос. Потом жалеет, но… гордость, проклятая гордость! И вечное – а почему это я первая?
Он не позвонил ни через месяц, ни через два. А потом позвонила Галка, в семь утра, и сказала, что… да вы уже знаете! Сядь, сказала Галка. Твой Ситников женится! Больно, больно, больно… Мое второе «я» по имени Каспар со стоном вздыхало, откашливалось и робко пыталось убедить меня, что еще не вечер и впереди еще много хорошего, но уверенности в голосе не было. Почему Каспар, спросите вы? Почему вдруг Каспар? Что за Каспар такой? Потому! Вроде того мультяшного привидения, то ли есть, то ли нету. Внутренний голос, второе «я», вечно сомневающееся, зудящее, упрекающее… Даже Купер, мой кот, что-то чувствовал – вспрыгивал мне на колени, громко мурлыкал и терся макушкой о мое лицо. Проделывал он это не в надежде, что обломится лишний кусок, а жалея меня. Дожила… Ладно, хватит ныть, одернула я себя. На чем мы остановились? Суббота, утро, летная погода, я в раздумьях, куда отправиться и где пить кофе. Звонок в дверь. На часах – десять. Кто бы это? Как там у классика: «Это только гость, блуждая, постучался в дверь ко мне… поздний гость приюта просит…», и так далее. Только мой гость ранний. И я эту раннюю пташку прекрасно знаю. Прибежала с утречка пораньше проявить заботу, сварить кофе и нажарить картошки. Галка лечит жареной картошкой нервные срывы и депрессии, причем, необходимо заметить, помогает. Во всяком случае, ей самой. А если с пивом, тогда вообще! Я не ошиблась! Галка, румяная, холодная, пахнущая морозом, бросилась мне на шею и закричала: – Катюха, погодка – зашибись! Пошли подышим! Я своих бросила на Веника, в конце концов, отец он или не отец? Пусть воспитывает. Мы пили кофе и болтали под уютное бормотание телевизора на холодильнике. Вдруг Галка сказала страшным голосом: – Тише! Повторяют вчерашние новости! Я уже видела! Такси столкнулось с внедорожником, вопли сирен, гаишники, «Скорая»… Суетятся люди в белых халатах, на носилках женщина без сознания, глаза закрыты, белая шубка распахнута, правая рука свесилась – блеснуло колечко. На углу Пятницкой и проспекта Мира, по вине водителя внедорожника. Сюжет идет минуту – женщина на носилках, возбужденный частящий голос репортера… – Вот она, наша жизнь, миг – и нету! – заметила Галка философски. – Бедная женщина… Мы допили кофе и отправились в парк, где гуляло полгорода. Золотые купола, незамерзшая река с дымящейся лиловой водой, сверкающий лед по кромке берега, занесенные снегом пляжи и луга за рекой – сколько глаз хватает. На горизонте стоял стеной черный лес, горело солнце, и небо светилось синевой… День был прекрасный, и я впервые за долгое время подумала, что жизнь, несмотря ни на что, продолжается. |
