Я сел на прогнувшуюся под моим весом кровать, не сводя глаз с экрана, показывающего пустую комнату и четыре цифры.

— Это мы, — сказал я, опираясь на локти и чувствуя, как подкрадывается сон. — Семь номеров, семь пациентов. Д — это девочки, М — мальчики.

Я был в этом совершенно уверен, как был уверен в том, что, играя в аэрохоккей, смогу отразить любой «удар с локтя», который направит в мои ворота Кит. Эти цифры обозначали нас. И комнаты должны иметь какой-то смысл.

Я закинул руки за голову и лёг навзничь; веки мои невольно смыкались.

Как тихо. Очень тихо. Как будто я нахожусь в самой бесшумной в мире комнате пыток, которая постепенно высасывает из меня волю к жизни.

На границе яви и сна прозвучал голос Кита:

Переключи канал, Уилл. Эта программа суперотстой!

А потом я провалился в сон.

Мне холодно лежать на скользком полу, но я так ослаб, что не могу подняться. Длинный коридор освещён белым светом. Я один, но ко мне издалека приближается какая-то тень. Тут я понимаю, что это медицинская каталка, колёса которой вращаются с противным скрипом. На каталке лежит чьё-то тело. Вот она приблизилась настолько, что можно увидеть пятна крови, проступающие через простыню. Я хочу подняться, но не могу.

— Уилл?

На каталке сидит Мариса, смотрит пустым взглядом и улыбается.

— Я хочу, чтобы меня обожали.

— Вставай, Уилл. Просыпайся.

— Тревога! Нарушитель! Тревога! Нарушитель!

Я подскочил на кровати и резко встал, ещё не до конца осознавая, где нахожусь. Где же я? Ах да: фургон, тропа, форт Эдем, Бункер, подвал.

Я заснул на кровати, а не на полу в освещённом коридоре, и Мариса не проезжала мимо меня на каталке. Но скрипучий звук не был сном. Одно из колёс слегка щёлкало и как будто вихляло. Наверное, это расшатавшаяся магазинная тележка.

Времени, чтобы спрятаться, уже не было, как и не было времени и смысла выключать свет в бомбоубежище — тот, кто спустился в подвал, уже включил основное освещение. Через приоткрытую дверь я увидел колеблющиеся тени. Тележка не только оказалась реальностью, она ещё и вполне бодро катилась по подвалу и остановилась у полок, где хранились стройматериалы. Я вспомнил, что там находится дверь, которую я пока не рискнул открывать.

Может, они там хранят трупы?

Эта мысль крутилась у меня в голове всё время, пока звук колёс постепенно удалялся. Вот он совсем затих.

Я посмотрел на часы: 22:58. Получается, что я проспал всего двадцать минут. Приоткрыв дверь бомбоубежища ещё на дюйм, я осторожно выглянул и увидел, что в подвале никого нет. Отсюда открывался вид на дверь из кухни, широко раскрытую. Я мог бы выбежать наверх, а потом скрыться в лесу или хотя бы спрятаться на кухне. Но вдруг там стоит миссис Горинг с тесаком в руках?

Я с трудом уговорил себя перешагнуть порог и выйти в подвал. Кто бы ни толкал тележку, сейчас он ушёл через ту дверь, которую я не открывал. Осторожно подойдя к пандусу из кухни, я заглянул за угол. Никого — по крайней мере, мне так показалось. Но тут я вспомнил, что забыл рюкзак на полу в бомбоубежище. Развернувшись, я увидел, как из-под дальней двери, куда уехала тележка, пробивается свет. И не только свет — оттуда доносились голоса, как будто кто-то кого-то поприветствовал на дальнем конце невидимого коридора.

Я подкрался к двери и заглянул в нее, не зная, к чему готовиться.

— Только руками тележку не трогайте!

Это был голос миссис Горинг. Он доносился из туннеля, который тянулся метров на тридцать, слегка поднимаясь по направлению к форту Эдему.

Через каждые пять метров были развешены электрические лампочки.