Точек было слишком много. Тем более, других данных я не мог ему предоставить. Разве что прямо сейчас вскочить и со всех ног мчаться проверять указанные здания в надежде, что до наступления темноты мы успеем проверить хотя бы часть адресов. Или же, как сказала Хокк, просто сидеть в кабинете и терпеливо ждать, когда произойдет новое убийство. И уже по третьей отметке более точно соотнести карту города и схему из непонятных символов.
Корн, разумеется, выбрал первый вариант, и на какое-то время кабинет опустел: начальники участков вышли в коридор, доставая на ходу переговорные амулеты. Это значило, что в самое ближайшие время все сыскное Управление на пару с городской стражей поднимется на дыбы и начнет перерывать столицу в поисках нужных зданий. При этом они наверняка потревожит немало знатных, богатых и очень влиятельных людей. Работать будут и ночью, и завтра утром, и днем, и все ближайшие несколько дней. А значит, Корну стоит ожидать целый поток жалоб от потревоженных горожан.
Шеф, впрочем, тоже куда-то свинтил и выглядел при этом крайне озабоченным. И лишь когда за ним захлопнулась дверь, я как-то неожиданно сообразил, что в кабинете больше не осталось посторонних. Только я и доведенная до белого каления Хокк, которая именно этот момент сочла подходящим для разговора.
Глава 13
– Может, все-таки пояснишь, что это было? – хмуро осведомилась Хокк, когда в кабинете воцарилась недолгая тишина. – Какого демона ты делал в лечебном крыле, а теперь притащил меня сюда? Что за приказ дал тебе Корн? И почему он касается меня?
Я бросил на спрыгнувшую с подоконника коллегу откровенно скептический взгляд. А она тем временем обошла мое кресло по кругу, оперлась бедром на стол шефа и, сложив руки на груди, требовательно на меня уставилась.
– Рэйш, я хочу знать ответы.
– У шефа спроси, – пожал плечами я. – Я не должен перед тобой отчитываться.
Хокк бросилась краска в лицо. И я, если честно, ждал настоящего взрыва наподобие того, что случился в лечебном крыле. Однако она, как ни странно, сдержалась. И вместо того, чтобы бросить в меня что-нибудь тяжелое, разъяренно зашипеть или начать плеваться… неожиданно смолчала. Надолго задумалась. После чего яростный блеск в ее глазах сошел на нет, неестественный румянец на скулах сменился привычной бледностью, а голос вновь стал сухим и бесстрастным.
– Вероятно, мы неправильно поняли друг друга. Я не оспариваю приказ Корна. И не собираюсь с тобой ругаться. Да, без темной стороны проку с меня немного, но он не отстранил меня от работы, поэтому все что могу, я сделаю, и наши с тобой разногласия этому не помешают. Я хотела услышать другое… что произошло в доме на Шестнадцатой, Рэйш? Я помню лишь то, как мы вошли туда с Триш. Помню Тьму. Чердак. Обезглавленное тело на столе. И то, как нас с Хеленой утянуло в «колодец». Смутно помню вашего мальчишку, который полез куда не просят. А дальше – провал. Холод. Пустота. И ты, зачем-то пытающийся ударить меня кулаком по лицу…
Я вопросительно приподнял брови, но Хокк словно не заметила.
– Насколько я понимаю, у меня проблемы с даром, – так же бесстрастно заметила она, продолжая буравить тяжелым взглядом мою физиономию. – Причем серьезные проблемы, раз из моей памяти напрочь выпало несколько дней. Еще я помню, что ты хотел сжечь меня заживо. И тебе это, кажется, почти удалось, потому что, по ощущениям, на мне живого места не было. Да и сейчас время от времени хочется проверить, на месте ли кожа или вместо нее остались одни угольки. А потом я увидела тебя в лечебном крыле. И снова после твоего визита меня вырубило на несколько свечей. Тебе не кажется, что я имею право знать, что происходит?
Я хмыкнул.
Надо же… а Хокк сумела меня удивить. Спокойно изложив известные ей факты, из которых напрямую следует, что ее недавно пытались убить, магичка вела себя так, словно и впрямь ничего не случилось. |