— Ты никогда не воспользовался бы тем, что он к тебе повернулся спиной, и не ударил бы его сзади, — ответила Эйдери. — Потому что прекрасно знаешь, что стоит Ганелону позвать Ллура — и тебе придется очень туго.

— Это была шутка, — небрежно сказал Матолч. — Ты еще слишком слаб, чтобы считаться моим врагом, я подожду, когда ты придешь в себя, тогда и поговорим. Давай лучше о делах, лорд Ганелон. Видишь ли, Совет в очень сложном положении, и ты нужен Совету, но учти, так же и Совет нужен тебе.

— Идите, хватит разговаривать, — сказала Эйдери. — Опасности нет — если не боишься клыков волка, разве испугаешься его рычания?

Эти слова явно были адресованы мне. То ли угроза, то ли предупреждение. Матолч никак не отреагировал на ее фразу, просто пропустил меня вперед, отойдя в сторону.

— Кто-то мне угрожает, или я ошибаюсь, — сказал он, уже выходя вслед за мной.

— Не кто-то, а я! — послышался голос из-под капюшона.

Господи, она ведь тоже была мутантом, но не таким, как волк-Матолч, ликантропом, а каким-то другим. Каким, я еще не знал.

4. Матолч и Медея

Интересно было присутствовать при разговоре двух мутантов, на чужой планете, да еще будучи у них старшим. Туман с моих мозгов никак не мог сойти: только я начинал думать как Эдвард Бонд, как тут же что-то сбивало ход моих мыслей и я снова терялся, не понимая, наяву это творится или нет. Мои чувства были притуплены шоком от свалившихся знаний. Я никак не мог сконцентрироваться ни на одной, даже самой примитивной, мысли. Меня тут же уносило и ставило перед фактом, что я сейчас вообще не на Земле.

Вдобавок мне вдруг почудилось, что залы, через которые мы шли с Матолчем, мне знакомы. Примерно такие же мысли посетили меня, когда я первый раз взглянул на пейзаж из окна комнаты. В один момент лес вдруг показался очень знакомым. Откуда я мог знать эти сумрачные лесные пейзажи или огромные залы, явно чуждые современному человеку?

Мне уже стало казаться, что я давно знаю слова — Эйдери, Медея, Матолч, Совет. Знаю смысл, который они несут в себе.

Оглянувшись, я увидел идущего за мной Матолча и поймал себя на мысли, что это мне тоже знакомо. Его оскал, злое выражение лица, свирепость в рыжих глазах. Я напоминал себе школьника, пытающегося вспомнить забытый урок.

Матолч шел позади, ни на мгновение не спуская с меня своих горящих желтым огнем глаз. У красной портьеры он остановился. Заметив это, я подошел к нему. Малоч откинул портьеру, было ясно, что он приглашает меня войти внутрь. Я понял, что терять мне было нечего, и, немного поколебавшись, шагнул вперед.

Мне показалось, что Матолч чем-то доволен, его лицо стало более благожелательно.

— Лорд Ганелон, ты не совсем потерял память, это хорошо, ты помнишь, где мы. Давай зайдем на минутку. Поговорим, нам ведь есть что обсудить друг с другом.

Идя за ним следом по лестнице, я вдруг осознал одну интересную вещь. Он тоже говорил не по-английски.

На том же языке, что и Медея, и Эйдери. Но я почему-то понимал их всех.

Оглянувшись по сторонам, я увидел, что мы пришли с ним в какую-то башню. Жаровня еще дымилась прямо посередине комнаты. Воздух пропитал неприятный запах этого дыма. Я сел в предложенное Матолчем кресло рядом с большим окном. Немного походив в задумчивости по комнате, он уселся неподалеку.

— Я думаю о том, насколько много ты помнишь из своей настоящей жизни, — он сам начал разговор.

— Почти ничего не помню, — ответил я. Потом продолжил:

— Совсем немного. Но достаточно… чтобы не совсем доверять.