— Что у вас, показывайте? — проскрипел Аделард.

— Чья это шерсть, можно определить? Как можно быстрее? — Гвайнард протянул старику обнаруженные волоски.

Алхимик грозно взглянул на верзилу из компании Атрога, который приволок за Аделардом громадный черный мешок, надо полагать, с обязательными «магическими приспособлениями» — сиречь набором амулетов, оберегов и бутылочек с декоктами которыми пользовался этот старый шарлатан.

Волоски были изъяты у Гвая, помещены в прозрачную крохотную колбочку, в которую Аделард принялся наливать различные многоцветные жидкости из своей коллекции отрав. Наконец, случилось необычное — над склянкой сгустилось облачко голубого светящегося тумана и в нем на несколько мгновений ясно промелькнула голова барана. Самого обычного барана, с загнутыми вперед рогами.

— Баранья шерсть, — с непоколебимой уверенностью заявил Аделард. — Никакой ошибки, такие настои еще кхарийцы использовали, а уж они-то в магии разбирались получше всяких там Тот-Амонов с Пелиасами. Да и магия тут такая простая, что врать попросту не может. Однако…

— Однако — что? — Атрог медленно развернулся к старику и устремил на него пронзительный взгляд черных немигающих глаз. — Что-то не так?

— Понимаете, магия показала нам только голову барана, а не животное целиком, как положено, — скрипнул алхимик, преднамеренно обращаясь к Конану и Гваю, а не к Атрогу. — Волшебство должно было показать полный облик животного, а тут… Словно у этого зверя кроме головы ничего нет. Странно…

— Ты хочешь сказать, что может существовать отдельная, живущая сама по себе баранья голова? — процедил Охранитель.

— Не знаю, — пожал плечами Аделард. — Магия показала, кому, а точнее чему, принадлежит шерсть — бараньей голове. И больше ничего. Вдруг остальное тело у этого барашка какое-нибудь другое?

Охотники непонимающе переглянулись, а господин Охранитель лениво повел ладонью, давая понять, что услуги алхимика более не требуются. Аделард еще раз поклонился Стражам и молча ушел с гордо поднятой головой. Атрогов мордоворот послушно потащил вслед за стариком его неподъемную сумку.

— Ничего не понимаю, — нарушил тишину Охранитель короны. — Гвайнард, Конан, есть какие-либо соображения?

— Надо бы допросить свидетелей и подробнейшим образом осмотреть прилегающие помещения, — уклончиво ответил Гвай.

— Вот и займитесь. Если понадобится помощь — я буду у себя в кабинете, зовите немедленно.

На главной башне Райдорского замка отбили третий послеполуночный колокол.

* * *

Родители пропащего дитяти, граф и графиня Девой, обнаружились в соседней зале для приемов. Держались они, надо сказать, со спокойным достоинством, хотя и понимали, что с их полуторамесячным первенцем стряслась нешуточная беда. Здесь же находился и его светлость герцог Варт Райдорский — высокий представительный бородач в черном бархатном костюме и золотой гербовой цепью на шее.

— Мое почтение Ночной Страже, — прогудел герцог, приложив правую ладонь к груди и чуть наклонив голову. — Думаю, вы в курсе произошедшего. Атрог мне докладывал, что охотники взялись за это дело и теперь я уверен, что все обойдется благополучно.

Ни Гвай, ни варвар герцогской уверенности не разделяли — эта история представлялась им чрезвычайно запутанной и почти неразрешимой. Посему никаких объяснений с герцогом не последовало и Стражи сразу начали допрос родителей младенца.

Как и во всех прошлых случаях выяснилось, что граф и графиня спали мертвым сном, ничего не слышали и не видели, проснулись только от криков кормилицы, обнаружившей, что колыбель пуста.

Немедля вызвали кормилицу — сохранялась надежда, что она могла что-либо заметить.