– Нет. Я…

– Идите, пишите.

– Что? – опешила распорядительница.

– Мэйс Кария, выдайте леди Квин бумагу и самопишущее перо.

Миргения, которую мне все больше хотелось назвать Мигренией, побагровела и схватилась за сердце.

– Вы… вы… Господин магистр, вы меня увольняете?

– Вы сами изъявили такое желание. Не смею задерживать.

– Вы не посмеете! – взвизгнула леди Квин. – Я – баронесса! Моя сестра – фрейлина ее величества королевы-матери! А кто будет заниматься организацией отбора невест для его величества? Кто проследит за порядком и нравственным обликом претенденток? Вы ставите под угрозу важнейшее мероприятие в жизни короля и королевства – избрание будущей королевы Риртона!

Синеглазый красавчик сощурился:

– Неужели? А мне показалось, это вы решили шантажировать меня срывом столь важного мероприятия, леди Квин.

– Вам показалось. Никакого заявления вы от меня не дождетесь! – вздернула подбородок вредная дама.

– Что ж. Мэйс Кария, – короткий взгляд на секретаршу заставил ее вытянуться стрункой, – подготовьте приказ о прерывании стажировки госпожи Миргении Квин и окончательном с ней расчете. Леди Квин, вы не выдержали испытательный срок, ваше зачисление в штат школы невозможно. Пройдите в бухгалтерию и получите расчет за неделю работы.

– Я это так не оставлю! Я буду жаловаться Совету Ока! И даже самому королю!

– Вам не надо далеко ходить, – усмехнулся магистр Сириен. – Если его величество пожелает принять вашу жалобу.

Я давно заметила, что «потайная» дверь, о которой вся школа знала, потому что она почти никогда не закрывалась в задней стене ректорского кабинета, опять приоткрыта.

Также все были в курсе, что за стеной находилась защищенная комната для тайных переговоров. Но весь кабинет был отлично защищен, потому прежний ректор в отдельной переговорной не нуждался и держал в полупотайной комнате штофчик с крепкой выпивкой, закуску, конфискованные у адептов шпаргалки и прочие культовые предметы.

– Не пожелаю! – донесся голос Артана Седьмого из глубин ректорского кабинета. – Я все слышал, делай, как считаешь нужным.

И дверь с треском захлопнулась, хотя к ней никто с той стороны не подходил.

– Вы поняли, леди? – Магистр Сириен насмешливо поднял бровь. – Король не пожелал принять вашу жалобу.

– Не верю! – заявила Мигрения. – Не верю, что наш милосердный король не снизошел бы к бедственному положению благородной дамы. Это розыгрыш, вы это подстроили, посмели лицедейски изображать королевский голос.

– Вы всегда можете подать жалобу в канцелярию его величества или лично в королевские руки в приемный день. А сейчас вон из моего кабинета!

Под гневным взглядом мужчины дверь в приемную распахнулась, грохнув о косяк. Секретарша, вся белая от переживаний, выскочила юрким воробышком. Леди Квин, подобрав пухлыми ручками юбки, с достоинством выплыла.

Я осталась, проигнорировав раздраженный взгляд хозяина кабинета.

– А вы что стоите? – хмуро спросил мой будущий работодатель. – Ступайте в вашу комнату, никто вас из нее не выгонит. – И, перестав обращать на меня внимание, словно я скоропостижно исчезла по его слову, воззрился на Ворона: – Ты об этой девице хлопотал, Эрвид? Это та самая Асси Лиртан, получившая личное приглашение короля?

– Та самая, – подтвердил некромант.