Люк почувствовал, как племянника охватил ужас.

— Мне жаль, что тебе пришлось стать свидетелем этого зрелища.

— Мне жаль того человека, что здесь умер, — Джейсен покачал головой. — Вонги, с которыми мне пришлось встретиться, когда мы спасли Данни… они были ужасны, но совсем не такие, как этот. В нем вообще нет сострадания.

— Нет, он холодный умелый убийца. Он крупнее того, с которым сражалась Мара, выше и стройнее. Жаль, что удалось рассмотреть только его силуэт.

— Скоро мы увидим их вблизи, — улыбнувшись, заявил Джейсен.

— Надеюсь, не увидим, — покачав головой, ответил Люк.

Юный джедай удивленно заморгал.

— Но мы должны что-нибудь сделать для рабов.

— Разве? — На лице Люка появилось суровое выражение. — Ты не забыл, зачем мы сюда прибыли?

— Спасти Новую Республику, а эти люди — ее граждане, — Джейсен показал на юг. — Ты же чувствуешь, как сильно они страдают, как йуужань-вонги их искалечили. Почему же ты не хочешь их освободить?

— Я очень хочу, но еще я знаю, что сейчас это не самый разумный шаг. Нам необходимо как можно больше узнать про йуужань-вонгов. Не слишком приятное решение, но необходимое.

Джейсен сердито вскинул голову.

— Освободив их, мы навредим благополучию Новой Республики? Или тебе будет труднее отыскать лекарство для твоей жены?

Люк напрягся, но заставил себя проглотить гнев, который зажгли в его сердце слова племянника. Ему стало немного легче, когда он увидел ужас в глазах Джейсена, но вопрос все равно причинил ему боль.

— Неужели ты думаешь, что это главная причина, по которой мы здесь? Ты думаешь, будто я сюда прилетел, только чтобы спасти Мару?

— Я думаю, дядя Люк, что ты ее очень сильно любишь и сделаешь все, чтобы ее спасти, — юноша посмотрел себе под ноги. — Извини меня, я не хотел тебя обидеть и не имел в виду ничего такого.

— На самом деле, Джейсен, ты очень даже имел в виду то, что сказал. И в этом заключается парадокс. Мы должны оставить одних людей страдать, чтобы другие не испытывали боли. Легко выбирать, когда больно тебе, гораздо труднее — когда другим. Но тебе придется признать, что сейчас мы ничего не можем здесь сделать. Нам неизвестно, сколько тут йуужань-вонгов, мы ничего не знаем про рабов. А ты уверен, что их можно спасти? А если они добровольно приняли свою судьбу?

Джейсен посмотрел на тело старика, которое снова всплыло и мирно покачивалось на поверхности озера.

— Не могу себе представить, что такая смерть может входить в условия какой-нибудь сделки.

— Наверное, ты прав, но в настоящий момент мы ничем не можем им помочь.

— Но ничего не делать. Так не… не поступают джедаи.

Люк сердито прищурился.

— Мне казалось, именно ты не хотел участвовать ни в какой миссии. По-моему, ты собирался стать отшельником и заняться изучением своих отношений с Силой.

— Я… Да, но…

— Джейсен, — прервал его Скайуокер, — ты должен кое-что понять, кое-что очень важное. Ты умен, ты прошел хорошую подготовку и много повидал. Но тебе еще только шестнадцать лет. Твоему опыту всего шестнадцать лет.

Люк вздохнул.

— Опыт не облегчает принятие трудных решений, но помогает тебе понять, что иногда ты вынужден их принимать.

На лице Джейсена застыло бесстрастное выражение.

— Я понимаю, мастер.

Ты произнес слово «мастер» с той же интонацией, с какой раб обратился бы к своему господину.