Как же всё в словах Андрея Соловьёва выворачивалось наизнанку! Одна и та же ситуация с замораживанием счетов моей подруги, на которую эмоционально жаловалась Кира, и которую отстранённо комментировал Президент, была описана с диаметрально противоположной точки зрения. И Кира Тайль в этой версии выглядела вовсе не жертвой рейдерского захвата семейной корпорации «Бескрайний Мир», а скрывающимся от судебных приставов транжирой-банкротом, с которого кредиторы пытаются вытрясти накопившиеся непомерные долги. Не знаю, чья версия на самом деле была правдивой. Возможно, истина находилась где-то посредине, но душой я всё равно был на стороне своей рыжей подруги. Хотя на заданный Андреем Соловьёвым вопрос ответил максимально честно, нисколько не покривив душой:

— Понятия не имею, где сейчас находится Кира. Мы куда-то ехали, её охрана говорила об охраняемом дворце и замеченном возле него стрелке с ПЗРК. Всё было вроде нормально, как вдруг Кира неожиданно психанула, совершенно без причины обругала меня и бросила в незнакомом районе мегаполиса, сама же улетела на флайере.

— Как это на неё похоже! — рассмеялся «безопасник». — А вообще тебе повезло, Тимур. Подозреваю, что на самом деле тебя везли в безлюдное место, чтобы там по-тихому убрать. Но то ли условия вышли неподходящими, то ли просто избалованная девчонка не решилась на хладнокровное убийство и в последний момент передумала. В любом случае на твоём месте я бы так больше не рисковал и держался от Кирены как можно дальше! Всё, мне пора, начальство вызывает по какому-то поводу. До скорой встречи на совете директоров!

Андрей Соловьёв убрал ногу, и двери лифта наконец закрылись, отрезая меня от жутковатого собеседника. Я с облегчением выдохнул, только сейчас осознав, насколько же сильно нервничал во время этого разговора. Снова в присутствии бывшего военного я чувствовал себя беспомощным кроликом перед удавом и ничего не мог с собой поделать. От этого человека осязаемо веяло смертью, несмотря на всё демонстрируемое фальшивое дружелюбие и обещание грандиозных перемен к лучшему в моей жизни. Да и его словам про желание Киры меня убить я нисколько не поверил. Возможно «безопасник» и не врал, и согласно завещанию её бабушки, в случае моей смерти Кира действительно получала те два процента акций корпорации, которые были отписаны мне. Но при всей импульсивности моей подруги и при всех её нынешних финансовых проблемах я совершенно не верил в возможность удара в спину со стороны рыжей красавицы.

В любом случае над всей этой грызнёй, ведущейся вокруг наследства Инессы Тайль, стоило очень серьёзно поразмышлять. Упорное желание заговорщиков изолировать Киру от идущей борьбы или даже физически устранить девушку должно было иметь какое-то разумное объяснение. Как и непонятное стремление держать меня взаперти в вирткапсуле до самого совета директоров. Зачем ограничивать мою свободу, если свои два процента акций я всё равно получу? Сложностей с созданием виртуального «рабочего кабинета» внутри оживлённого здания было много, существовал огромный риск прокола или утечки информации, а выгоды на первый взгляд совершенно никакой. Так не бывает. Должно было существовать какое-то логическое объяснение действиям Андрея Соловьёва и его сообщников, вот только я его пока что не мог его найти.

Я уже находился на территории клиники и направлялся к сестре, когда у меня зазвонил мобильник. Новый только сегодня купленный ещё непривычный аппарат, другая мелодия вызова, так что я даже не сразу сообразил, что звонит именно у меня в кармане. Номер имелся у меня в контактах и определился как «Мой Босс» — звонили из кабинета директора Отдела Специальных Проектов. Однако вопреки ожиданиям, звонившим оказался вовсе не руководитель тестировщиков Макс Тёрнер, а его ассистентка Тина:

— Тимур, звоню сообщить, что твой рабочий бокс «4-16А» подготовлен.