|
- Вот так так… Это как же? Как она от меня-то скрылась?.. - Ты чего? - тотчас подобралась сидха. - Чего я? - повернулся к ней Тёрн, глаза его тоже сверкали. - А вот чего, Нэисс, - ты не знаешь разве, что за тобой всё это время кое-кто полз? - Что? - вздрогнула девушка. - П-полз? К-кто полз? - А вот это мы сейчас и узнаем! - Тёрн пригнулся и разом исчез под низко склонившимися ветвями, играючи избегнув длинных колючек. - Эй! Ты куда?! Вернись! - запоздало крикнула сидха. Ночь ничего не ответила. Нэисс вскочила на ноги, подхватив с земли охранную плеть. Истиннорождённой сидхе ничего не стоило взять след ночного гостя, пусть даже и дхусса, чьи родичи отлично умели, когда надо, отвести глаза любому преследователю. Зачарованная ветвь завертелась, словно настоящая змея, схваченная за хвост. Ноздри девушки-сидхи трепетали, жадно втягивая благоухание горного леса, сплетающиеся и сливающиеся ароматы десятков, если не сотен, редких трав, почек молодых елей, ещё только пускающих корни побегов многолистника… Здесь всё полнилось запахами, множеством запахов. Звери и птицы, травы и мхи, кусты и вьюнки - скалы жили, неся на каменных плечах тысячи тысяч малых жизней, и древнему хребту не было никакого дела до одинокой беглянки-сидхи. И никаких следов Гнили. Нет, недаром говорят, будто бы это - насланное на людей проклятье за вечную грязь их душонок и помыслов. Сидха чувствовала всё это и ещё многое другое, не в силах, к своему глубокому изумлению, обнаружить лишь одного - следа странного дхусса, утверждавшего, что он вовсе не дхусс. Однако прошло не так уж много времени, и назвавшийся Тёрном снова возник перед Нэисс - словно соткавшись из ночного сумрака и лёгкого горного тумана. Он сгибался под какой-то ношей, но ступал по-прежнему бесшумно. Только теперь сидха ощутила то, что обязана была учуять давным-давно, с самого начала: острый и едкий запах крови, смешанной с чародейскими декоктами. Крови, соединённой с магией, крови, пронизанной ею. Вонь ударила тяжёлым молотом, в голове у Нэисс помутилось, от внезапно нахлынувшей дурноты она пошатнулась, едва не растянувшись на земле. - Интересные, оказывается, были у тебя попутчики, - холодно заметил Тёрн, со спокойной, бесстрастной аккуратностью снимая с плеч добычу и опуская её наземь. - Ошибался я, выходит. Думал - Шкуродёрня, Дир Танолли, туда тебя тащат… И, главное, как ловко-то она за тобой ползла - никто ничего не заметил, не почувствовал даже, пока, видать, силы у неё совсем не иссякли. - Ты чего? Ты о ком? У кого силы чуть не иссякли? - Смотри сама, - кратко отмолвил Тёрн. Нэисс невольно отступила на шаг, пригибаясь словно для прыжка и на всякий случай выпуская когти. Этот непонятный дхусс мог оказаться поистине страшным противником. Было в нём что-то… вопиюще неправильное. Дикарь, чьё племя образованные и утончённые сидхи давно подозревали в каннибализме, никак не мог, не имел права превзойти её, истиннорождённую. Дхусс же по имени Тёрн спокойно стоял, в поднятой левой руке (которую так и тянуло назвать «лапой») неярко светился серебристый огонёк. А у его ног… Затянутая в сотканную из серых и чёрных лоскутов куртку и такие же порты, на сухой хвое лежала девушка. Белое, ни кровинки, лицо, огромные антрацитовые глаза широко раскрыты, и в них сейчас не отражалось ничего, кроме боли. Одежда зияла многочисленными прорехами, края их задубели от высохшей крови. - Гончая Некрополиса, - холодно прокомментировал Тёрн, брезгливо поддевая пальцем охватывающий шею раненой серо-стальной обруч, усеянный странными, даже на вид злобными рунами. |
