У советского народа не было сомнений в исходе войны. Советский народ верил в свою победу с самого начала. Плакат М. Дормидонтова.

Западный историк Ю. Майстер, участник боев на Моонзунде, пишет о тех днях: «Противодействие авиации, береговой артиллерии, легких сил (легких кораблей) было столь сильным, что пришлось отказаться на ближайшее время от проведения конвоев».

Слова Майстера имеют непосредственное отношение к батарее Стебеля. Гитлеровцы хорошо знали ее. Да и как было не знать? В начале июля они проделали проход в минном поле Ирбенского пролива и стали пускать одиночные транспорты со слабым прикрытием — проверяли, как будет вести себя батарея № 315. В предыдущие дни самолеты засыпали ее бомбами. Была у противника надежда, что посекли они не только лес вокруг, не только изрыли землю, но и повредили орудия. Капитан Стебель не торопился рассеять иллюзию врага. Транспорты шли в Ригу, можно сказать, под самым носом, а орудия молчали. И Стебель дождался своего. Однажды ранним утром в пролив начали входить два транспорта в охранении миноносца. Артиллеристам не терпелось ударить по ним. Но командир был непреклонен — пусть идут, это еще разведка. В небе показались точки. К полуострову летели «юнкерсы». Капитан насчитал их сорок штук, бросил считать и поспешил на батарею. Так много бомбардировщиков еще не налетало. Несомненно, что-то исключительное должно было произойти и на море.

Оно произошло: показался очень большой конвой в составе 42 транспортов и кораблей охранения. Впереди вспомогательный крейсер, в конце конвоя два миноносца, по сторонам торпедные катера… Попробуй нарисовать себе картину начавшегося — на батарее рвутся снаряды всех корабельных орудий фашистов, волна за волной налетают на нее бомбардировщики, а батарея тоже бьет. Непрерывный грохот, вой, дым и огонь на батарее. И на море тоже грохот и огонь. После пристрелочных выстрелов по крейсеру ударили сразу обе башни — крейсер загорелся. Новым залпом ударили по катерам — три катера разлетелись в куски. Бьют обе башни без остановки. Получил повреждение миноносец. Взорвался один транспорт, пошел на дно второй — с танками, горит третий… Батарея перенесла огонь на концевой миноносец. И он поврежден. Разбегаются транспорты кто куда. Настоящая паника у немцев. Даже забыли дымом прикрыться… А тут пошли в атаку наши торпедные катера. И вовремя — орудия 315-й раскалились так, что краска начала гореть. Под землю, под бетон сообщают по телефону наблюдатели: торпедные катера потопили три транспорта. Еще сообщают: над конвоем наши бомбардировщики… Так била фашистов, взаимодействуя с катерами и летчиками, батарея Стебеля.

Зная, что батарея есть, увереннее действовали в проливе наши корабли. В особо неудачный для немцев день, 18 июля, эсминец «Стерегущий» уничтожил артиллерийским огнем пять транспортов, еще два подожженных им судна выбросились на берег. «Стерегущему» пришлось отбиваться от четырех торпедных катеров, два из них он тоже пустил на дно. Тогда же один транспорт подорвался на мине, шесть транспортов потопили наши бомбардировщики.

День за днем бежало время, и линия сухопутного фронта отодвигалась все дальше от Моонзундских островов. Она была уже в полутысяче километров, когда немцы начали переправлять на острова десанты. Сначала захватили Муху (Моон), с него перешли на Сарему, а затем на Хиума (Даго). В такой же последовательности, ожесточенно сражаясь, отходили под натиском неприятеля наши немногочисленные войска.

Немцы, чтобы замаскировать место высадки основного десанта, предприняли одновременно демонстративные высадки на всех островах. В эти дни опять показала себя батарея № 315.