Сначала он проделал все это быстро, отточенными движениями; потом уже медленнее, задерживаясь на каждой стадии, повторил для Аомамэ. Она внимательно следила за его пальцами.

— Попробуй сама.

Аомамэ осторожно вынула магазин, передернула затвор, открыла патронник, спустила курок, вставила магазин обратно.

— Все верно, — кивнул Тамару.

Снова забрал у нее пистолет, вынул магазин, аккуратно вставил в него один за другим семь патронов — и с оглушительным лязгом загнал в рукоятку. Передернул затвор, досылая патрон в патронник. И опустил рычажок предохранителя на левом боку.

— А теперь попробуй снова, — сказал Тамару. — Сейчас пистолет заряжен, патрон в патроннике. И помни: даже если оружие на предохранителе, направлять его на людей все равно нельзя.

Взяв пистолет, Аомамэ мгновенно отметила, как он потяжелел. Вот она, тяжесть Смерти. Даже пальцы явственно ощущали, что этот высокоточный инструмент создан для качественного убийства людей. Подмышки ее вспотели.

Аомамэ снова проверила предохранитель, сдвинула защелку, вынула магазин, положила на стол. Оттянула затвор, отпустила — и последний патрон, выскочив из патронника, с глухим стуком упал на деревянный пол. Дважды нажав на спуск, она блокировала затвор и вернула курок на место. Дрожащей рукою подняла с пола патрон. В горле пересохло, а попытка вдохнуть поглубже отозвалась болью в груди.

— Для первого раза неплохо, — сказал Тамару, возвращая патрон в магазин. — Но тебе нужна тренировка.

А также привычка к оружию, чтобы руки перестали дрожать. Вынимай и вставляй магазин каждый день по нескольку раз, пока не дойдешь до полного автоматизма. Научись делать все так же быстро, как я. И на свету, и в полной темноте. Конечно, для выполнения твоей задачи магазин менять не придется. Но если имеешь дело с оружием, эта процедура — основа основ, так что запомни ее досконально.

— А стрельбе учиться не нужно?

— Ты же не собираешься стрелять ни в кого, кроме самой себя. Я правильно понял?

Аомамэ кивнула.

— Тогда учиться не нужно. Ты должна знать, как оружие заряжать, как снимать с предохранителя и как спускать курок. Это все… Кстати, где именно в этом городе ты собиралась учиться стрельбе из боевого пистолета?

Аомамэ покачала головой. Об этом она действительно не подумала.

— Но даже если придется стрелять в себя, — продолжал Тамару, — важно, как ты будешь это делать. Ну-ка изобрази!

Он вставил в рукоятку заряженный магазин, щелкнул предохранителем и протянул оружие Аомамэ.

— На предохранителе, — предупредил он.

Аомамэ взяла пистолет и приставила дуло к виску.

Холодная сталь обожгла кожу. Тамару вздохнул.

— Ничего плохого сказать не хочу, — проговорил он. — Но в висок лучше не целиться. Попасть таким способом сразу в мозг гораздо сложней, чем ты думаешь. Как правило, в последнюю секунду рука очень сильно дрожит, и с учетом отдачи пуля может запросто улететь не туда, куда нужно. Бывали случаи, когда сносило полчерепа, но человек оставался жив. Я правильно понимаю, что такой итог тебя не устроит?

Аомамэ кивнула, не говоря ни слова.

— Когда генерала Тодзё по окончании войны пришли арестовывать американцы, он при попытке застрелиться целился в сердце. Но пуля угодила в желудок, и он остался жив. Тоже мне профессиональный вояка, даже застрелиться как следует не сумел! Янки тут же забрали его в свой госпиталь, выходили силами лучших врачей, а потом судили — и приговорили к виселице. Жуткая смерть… Как нам рождаться, мы, конечно, не выбираем. Но как умереть, зависит от нас.

Аомамэ закусила губу.