Со вздохом Пол говорит:

— Я знаю, что это значит. Это значит, что я должен отвезти Вас в лагерь царских сил, — прежде, чем я могу поблагодарить его, он добавляет: — Если будет битва или мы увидим любой признак опасности, мы повернем обратно и на этот раз никто из нас не остановится, пока мы не достигнем Москвы. Я не допущу, чтобы с Вами что-то произошло.

— Ладно, я имею в виду, да. Именно так мы и поступим.

— Утром, в таком случае.

— Утром, — таким образом ночь остается в нашем распоряжении.

Несмотря на то, что мы лежим обнаженные в постели, где мы только что занимались любовью, никто из нас не пытается прикоснуться к другому. Правда всё меняет, я пока еще не знаю, как, но меняет.

— Возможно, нам не нужно… не нужно, — говорит Пол. — Вы уже в опасности из-за меня.

В опасности? Ох. Под опасностью он имеет в виду беременность. Не то чтобы я хотела забеременеть прямо сейчас и в этом измерении, но для Великой Княжны Маргариты, которая должна быть девственной невестой Принца Уэльского, это будет личная и политическая трагедия. У меня в животе все сжалось от страха, но я говорю себе, что это было только один раз.

Неправильно ли с моей стороны желать этого, учитывая, как сложна ситуация? Я не знаю. Правда, за которую я могу держаться сейчас — это то, что мы нужны друг другу, и что сегодня никогда не повторится. Поэтому я поднимаю его руку к губам и целую каждую костяшку, каждую подушечку пальцев, ладонь.

Пол тихо говорит:

— Выбрала бы она это? Великая Княжна. Я бы никогда, если бы она не хотела быть со мной, тогда я…

— Я видела твои портреты, нарисованные ей. Они мне всё рассказали, — поначалу я испытывала вину из-за того, что признаюсь в этом, выдаю тайны другой Маргарет. Но я знаю правду и Полу тоже нужно это понимать. — Она любит тебя. Она мечтает о тебе. Если бы она была здесь, она бы приняла точно такое же решение.

Как сильно он хочет мне верить. В каждой линии его тела читается борьба с собой.

— Но какая, какая часть тебя решила?

Я прижимаюсь ближе к Полу.

— Все части, — шепчу я. — Каждая Маргарет. Мы обе любим тебя, полностью. Тело и душу.

— Каждая Маргарет, — повторяет он и борьба закончена. Мы снова растворяемся друг в друге.

Следующий день выдается холодным, но светлым. Мы сидели за завтраком, или за тем, что было бы завтраком, если бы у нас была еда. С дачи я беру шарф с ярким рисунком, чтобы завязать голову, хотя он не такой теплый, как моя меховая шапка, это лучше, чем ничего. Пол настаивает, чтобы я надела его перчатки. Они велики мне, кожа морщится на запястьях и пальцах.

Глубокий снег означает, что мы пробираемся очень медленно до тех пор, пока не встречаем старого дровосека и его жену, собирающих дрова. У Пола было несколько монет и обещание, что Царь наградит их, когда придет время. Они выглядят ошарашенными, но одалживают нам сани и лошадь, дают буханку хлеба, которую они взяли для себя. Я настаиваю на том, чтобы довезти их до ближайшего дома прежде, чем мы уезжаем, доброта, которая вероятно была бы не свойственна Великой Княжне Маргарет, если судить по их реакции. Старая пара уставилась на меня, и даже Пол выглядит удивленным, но мы всё же подвозим их, прежде чем продолжить путь.

Когда мы направляемся к железной дороге, я беру Пола под руку, но он трясет головой:

— Вы не должны, миледи.

— Ты все еще называешь меня «миледи»? — с одной стороны это сексуально, но я думала, мы теперь будем называть друг друга по именам.

Пол даже не смотрит на меня, просто продолжает вглядываться вперед и вытягивает руку.