Его глаза расширяются:

— Это же ты, правда?

Поняв, что это значит, я вытаскиваю цепочку от Жар-птицы, большим пальцем показывая её в вырезе платья. Он видимо расслабляется.

Из гостиной папа кричит:

— Тео! Ты добрался!

— Как будто я пропущу Новый год, — отвечает он с усмешкой.

В разговор вступает мама:

— Если ты не собираешься помогать на кухне, иди сюда и помоги мне с формулами для сферы тридцати измерений.

— Знаешь, что? — Тео хлопает в ладоши. — Похоже, сегодня отличный день для того, чтобы научиться готовить.

Папа выглядывает из-за угла, его лицо едва видно над маминым развесистым филодендроном.

— Вы оба, одновременно сошли с ума?

— Да, — говорит Тео. — Это экономит время.

Папа смеется, но, что более важно, он возвращается к своим делам, так что Тео и я остаемся наедине.

Мы вдвоём начинаем выкладывать слои лазаньи, соуса и сыра в форму для выпечки. Всё идёт хорошо. Листы не загибаются по краям, нет хихиканья, нет Пола рядом со мной. Так не интересно.

Пока мы работаем, я низким голосом говорю Тео, что я узнала в последние минуты в Лондоне:

— Если бы Пол это сделал, он ни за что не выглядел бы так удивлённо. Он правда не знал.

— Я в это не верю. Ну же. Ты слишком умна, для того, чтобы тебя можно было так легко одурачить.

Уязвленная, я шепчу:

— Ты не видел его. Я да.

— Мне не нужно видеть лицо Пола, чтобы понять, что он сделал. Ты думаешь, что слишком умна для того, чтобы тебе лгали? Он одурачил твоих родителей, гениев, поэтому я уверен, что он может одурачить и тебя тоже.

Я не могу принять этого. Я не могу. Если я знаю что-нибудь о Поле Маркове, то это то, что он не убийца моего отца. Я обязана всем тому Полу из России за любовь ко мне, за спасение моей жизни, перед другими его воплощениями я обязана усомниться.

— Он не предавал нас, — говорю я. — Я не предам его снова, усомнившись в нём.

Тео выдыхает и начинает разглаживать ложкой еще один слой рикотты:

— У тебя нежное сердце, Мег. Ты быстро злишься, и ты быстро остываешь. Я люблю это в тебе, но сейчас не время менять направление. Мир вокруг нас продолжает меняться, это значит, что мы должны держаться за то, в чем уверены.

— Мы ни в чём не уверены. Нас даже не было на похоронах. Может быть, полиция смогла выяснить ещё что-то, когда они смогли, осмотреть его тело. Сделать вскрытие. Я даже не могу выговорить эти слова, думая о своём отце. — Кроме того, в России Пол умер, чтобы спасти меня. Я думаю, что не он здесь злодей.

Я помню, как мы пришли на дачу, как я лежала в его объятиях. Его шепот эхом отражается у меня в голове: «Голубка».

Видимо, чувства отражаются у меня на лице, потому что Тео становится еще более настойчивым.

— Ладно. Итак, Пол Марков не везде сукин сын. Бесконечные измерения означают бесконечные возможности. Возможно, есть даже измерение, где меня не желает каждая женщина, с которой я встречаюсь. — от этой шутки не становится веселее. Он продолжает: — Правда. Всё может случиться. Всё должно случиться, в одном измерении или в другом. Поэтому где-то должен быть приличный Пол. Ты его встретила. Поздравляю. Но Пол, с которым мы имеем дело в этом путешествии? Этот Пол? Он обманул нас, и он хочет сделать это снова. Не позволяй ему. Не обходись с ним слишком мягко.

Мне не кажется, что я веду себя слишком мягко. Кажется, что я держу себя жестко.

— Я просто не верю, что он это сделал, Тео. Он признался, что стер данные, и, конечно, он украл Жар-птицу, но…

— То есть, он признался во всем, кроме убийства, и это всё, что потребовалось, чтобы ты снова захотела с ним танцевать? — Тео проводит одной рукой по своим взъерошенным волосам, очевидно пытаясь успокоиться.