Скарссен вздернул подбородок, открылась мощная шея, и Ариман не мог не оценить символизм этого жеста.

Магнус кивнул, и мир зажил своей обычной жизнью. Ветер задул с прежней силой, разворачивая шелковые знамена и поднимая в воздух тучи соляных кристаллов.

— Волк Скарссен, — заговорил Магнус, — мне понятно твое сообщение, но, прежде чем отправляться к твоему отцу, нам предстоит завершить важные дела на Агхору.

— Но ведь этот мир приведен к Согласию, разве не так? — спросил Скарссен, и его подобострастный тон вызвал среди Космических Волков настоящее смятение.

— Так, — согласился Магнус.

— Так что же здесь еще делать?! — воскликнул Скарссен. — Нам предстоит покорить еще множество миров, и для этого необходима сила твоего Легиона. Твои братья по оружию призывают тебя в бой, и долг воина — откликнуться на этот призыв.

— Вероятно, так принято в твоем мире, — возразил Магнус. — Но это не Фенрис. Где и когда будет сражаться Легион Тысячи Сынов, решать мне, а не Королю Волков и, уж конечно, не тебе. Это понятно?

— Понятно, лорд Магнус, но я поклялся на крови, что не вернусь без твоих воинов.

— Меня это не касается, и мы не станем обсуждать твои проблемы. — Магнус начал проявлять признаки нетерпения.

— Значит, мы оказались в тупике.

— Боюсь, что так, — согласился примарх Тысячи Сынов.

Ариман сосредоточился на тексте, и перо заскользило по плотной бумаге, внося в гримуар события минувшего утра. Конечно, будут и другие записи об этих событиях, но никто не сумеет изложить их с таким полным пониманием ситуации, как он. Ариман обратился к Исчислениям, позволил естественному ритму памяти и интуиции управлять процессом, и слова продолжали выливаться на бумагу уже без участия его сознания.

Закрыв глаза, он освободил свое световое тело и позволил ему выскользнуть из плоти. Потоки Великого Океана подхватили его, унося в темноту, и Ариман снова попытался рассмотреть отблески грядущих событий. И тотчас прогнал эту мысль. Если слишком сильно сосредоточиться в этом царстве эмоций, шансов на успех не останется.

Связь с материальным миром постепенно растаяла, вокруг Аримана забурлил Великий Океан, никогда не затихающий водоворот не существующих в природе цветов, не имеющих названия чувств и бессмысленных измерений.

Его подгоняли вперед случайные всплески чувств — яркие мысли, интенсивные эмоции и примитивные порывы. Злоба Космических Волков встала впереди ярко-красным рифом, неудержимая страсть двух совокуплявшихся летописцев отпечаталась пурпурным завитком противоречивых желаний. Страх одного из служителей, втиравшего лечебную мазь в воспалившуюся кожу, был отмечен зеленым, а замыслы другой служащей, мечтавшей улучшить свою карьеру, окрасились в тускло-желтую охру.

Все эти цветные завитки поднимались вместе с Ариманом, словно струйки дыма в храме, хотя понятия «верх» и «низ» не имели здесь никакого смысла. Со всех сторон непроницаемой пеленой его окружал клубящийся туман эмоций, переживаний и вероятностей. И его собственное присутствие накладывало отпечаток на ткань варпа, на потоки Великого Океана, формирующего и формируемого нефизической антиматерией, которая составляла это альтернативное измерение.

В этом и состояла суть Изначального Творца, источник происхождения всего сущего. Здесь не было ничего невозможного, поскольку это была кузница творения прошлого, настоящего и будущего.

Ариман продолжал полет, получая наслаждение и колоссальный заряд бодрости от купания в потоках энергии.