– Вот и я так думаю, – удрученно согласился Зеленый. – Только я его почему-то не вижу.

По другую сторону барной стойки появился Марк Щупальцы, бросил сочувственный взгляд на Зеленого и покачал головой.

– С утра, гад, сидит, еще ни одной кружки не выпил. Одно разорение с этого Зеленого, – заметил он. – Так еще и ноет беспрестанно. Уши уже в трубочку сворачиваются. Глаза бы мои на него не глядели.

Щупальца вытянул руки и, не выходя из бара, убрал пустую посуду с ближайшего столика.

– Это мы сейчас исправим. Зеленый, очнись, самолет взлетит, когда ты этого захочешь. Надо только захотеть. Наверняка, где-то напортачил, что-то недотянул, что-то недокрутил, – попытался утешить Красавчег.

– Надо смотреть правде в глаза. Я бездарность. Просто бездарность. Мне место на помойке. Вы не знаете ближайшую помойку, где я бы мог залечь на дно? – Зеленый с надеждой посмотрел на меня.

– Подбрось да выбрось, что за упадничество?

– Соберись, тряпка! – потребовал Красавчег.

Но Зеленый был не исправим. В следующие четверть часа он успел поведать нам о своей горькой доле, о своей никчемности, о своем скудоумии, о своей косорукости. Любая попытка переключить его на другую тему, терпела фиаско. Зеленый внимательно выслушивал нас, но после этого возвращался к своей истории. В таком состоянии он был совершенно бесполезен. Нет смысла надеяться получить от него какую-либо помощь.

– Что будем делать, преподобный? – спросил Ник.

– Может отведем его в баню и выколотим из него всю дурь, – предложил я, понимая что идея явно не из лучших.

– Или затащим его на большой мост и столкнем в воду. Купание в ледяной воде хорошо отрезвляет, – высказал свою идею Красавчег.

– Я бы запер его в какой-нибудь клетке подальше от этого места. Где-нибудь на окраине города, в заброшенном месте, так чтобы его никто не слышал и не видел, – поделился своими соображениями Марк Щупальца.

И стоило ему это произнести, как раздался хлопок, и Зеленый исчез.

Вот только что сидел за стойкой и строил вековую скорбь, и вот его уже нет.

– Подбрось и выбрось, – выдохнул я. – Ты чего это сотворил? Ты куда нашего Зеленого дел?

Марк Щупальцы изменился лицом: побледнел, мигом осунулся и стал похож на привидение в белой простыне.

– Преподобный, шериф, да как же это так? Да я же ничего такого? Да я и в мыслях не было… – лепетал он.

– Не было то, может оно и не было, но теперь вот и Зеленого нет. И мы даже не знаем, где его искать. А мы, между прочим, так и не допросили его как следует, – пробормотал я.

– Постой, преподобный. Погоди. Мысль хорошая есть, – прервал мои словоизлияния Ник Красавчег и повернулся лицом к Марку Щупальца. – Ты говоришь, что попугаи эти не просто так появились?

– Какие попугаи? – не сразу понял, о чем идет речь Марк.

– Те, которые тут у тебя на стойке некоторое время назад торчали. И кстати, куда ты их дел?

– В подсобку отнес.