– Карма, дорогая, ты доктор, а поиск маньяков, душителей и прочих отщепенцев дело полиции. Ты занимаешься не своим делом.

– Это сейчас не важно. Когда я осматривала тело первой жертвы, я заметила одну особенность. Она четко указывала на возможного преступника. Вас никого не было. Времени в обрез. Я пыталась связаться с Красавчегом, но не получилось. Тогда я решила действовать сама.

– И первым делом ты похитила Мотылька?

– Она нужна мне для того, чтобы нейтрализовать душителя. И у меня не было другого выхода.

– Карма, Рита Мотылек очень опасна. Ты должна это знать, – попытался я воззвать к голосу разума.

– Последние несколько недель я занималась изучением ее дела. Дом Покоя находится под моим медицинским контролем, после того как Катя Кондуктор ушла на пенсию. И я нашла способ научить Риту управлять своим талантом. И отличать опасность от мнимой опасности. Это долгая история. У нас нет времени. Приезжайте срочно. Я жду вас в Песках.

– Ты не представляешь, что творится в городе. Постараемся приехать как можно скорее. Тут у нас Борю Магистра заклинило.

– Я очень четко представляю себе, что происходит в городе. Напротив меня в парке Мореплавателей, метаморфы устроили нудисткий пляж. А это я тебе скажу отвратное зрелище.

На этих словах Карма разорвала соединение, и я остался наедине со своей фантазией. Признаться честно, голые метаморфы меня совсем не вдохновляли.

– Что у нас опять стряслось? – спросил встревоженный Красавчег.

– Карма нашлась, – ответил я.

– Хоть что-то радостное, – оценил Ник.

– И метаморфы устроили день всеобщего заголения.

– Вот же черт!

* * *

Не знаю, что нашло на Бориса Магистра, но выглядел он неважнецки. С кафедры как какой-то профсоюзный агитатор, он увлеченно рассказывал о зарождении вселенной. При этом рассказывал все известные теории, начал, как потом рассказали очевидцы, с капустного происхождения, теории аиста, но когда я переступил порог актового зала, он уже перешел к теории Большого взрыва. Осунувшееся лицо, усы повисли помидорными плетьми, глаза глубоко запали, руки мелко подрагивали, словно в похмельном приступе, но ничто не могло удержать учителя от исполнения его великой миссии учить.

Аудитория выглядела ничуть не лучше. За три часа Магистр успел утомить самых отчаянных заучек. И все уже давно грезили, как они вырвутся из лектория и расползутся по домам зализывать душевные раны.

Когда я вошел, Магистр посмотрел на меня с такой болью. Его глаза молили о пощаде. Он верил, что я спасу его и смогу прекратить педагогический кошмар, разворачивающийся у всех на глазах.

– Уважаемый учитель, я вижу, какой грандиозный проект ты замыслил, но позволь напомнить тебе, что вокруг находится большое количество учителей, которые так же готовы и хотят учить. Для кого учить, это талант, и сейчас ты не даешь им возможность реализовывать себя.

Начал я успокоительную речь. Я говорил, не особо вдумываясь в смысл своих слов. Я позволил своей речи плавно течь, обволакивая всех в аудитории, включая самого Борю Магистра.