Арестовали и его, и его квартирохозяйку... Ему при допросе сломали левую руку... Его приговорили к расстрелу.

В тюрьме его здоровье значительно ухудшилось (у него, кажется, был туберкулёз). После приговора его поместили в одиночке, где он лежал на койке, не вставая...

Так как Сойфер Р.М. не мог ходить, он был очень слаб, солдаты понесли его на сетке кровати на кладбище, где и расстреляли.

Он вёл себя стойко и мужественно, как подобает коммунисту”.

Лежат в архиве и десять страниц густой машинописи:

“ОТЧЁТ

работы на оккупированной территории гор. Одессы

от буфетчицы О[бластного] П[артийного]

К[омитета] ЕЛИСЕЕВОЙ Н[ины] О[сиповны],

проживающей по ул Серго № 90

...Я оставаясь на оккупированной территории, изъявила по личному своему согласию, чтобы у меня находилась конспиративная квартира, где встречались тов. ПЕТРОВСКИЙ с СОЙФЕРОМ и кроме того тов. СОЙФЕР проживал у меня на квартире с 16 октября 1941 г. по 14 апреля 1943 года. Пришёл ко мне тов. СОЙФЕР 15 октября 1941 г. вечером... он просил разрешения находиться у меня, так как ему больше негде находиться, а потом его устроят.

16 октября 1941 г. вступила немецко-румынская армия. Появились румыны и на наших улицах. Мы увидели, что они по дворам ходят и забирают мужчин... Тогда я говорю [Сойферу]- полезайте в погреб и там в углу есть большой ящик, прячьтесь в него.... Румыны заглянули в погреб, постояли, что-то говорили... ушли. Так прошла первая встреча благополучно.

...Обыски были очень часто, прятался он в квартире... и никто не знал о его местопребывании кроме тов. ПЕТРОВСКОГО и его связной тов. КАГАЛЬСКОЙ... у меня даже родной брат не знал, что у меня скрывается человек... Был один раз такой случай, румыны вошли искать оружие... но я успела проскочить в тот угол, где он был спрятан там стоял умывальник и они должны были его открыть, я сама успела выбросить оттуда учебники детские и тряпки и этим самым я прикрыла его руки и ноги в пяти сантиметрах от ноги румына и спасла и себя и его... я не знаю, что у меня внутри происходило, но я чувствовала, что в каждой части моего тела билось сердце...

[Для случаев, когда в квартире оказывался посторонний, а Сойфер сидел в укрытии в соседней комнате]была приобретена кошка, я поднимала шум с котёнком, я разговаривала с кошкой, конечно, обращаясь к нему... эта кошка была такая дикая, она никого и знать не хотела, только меня и его...

...КАГАЛЬСКАЯ долго не приходила, а когда пришла, начала жаловаться, что она была больна и никто даже не пришёл её проведать, что ей сейчас очень тяжело материально и что ПЕТРОВСКИЙ дурака валяет имея деньги и никому не даёт лишь бы ему было хорошо. СОЙФЕР сказал, что наверно он не может их взять так как... там получилось предательство... вы хотя бы продукты имеете, а я вот остался без ничего в чём стою, это всё, если бы не Нина Осиповна, то меня бы наверно уже и в живых не было, так как я больной, да ещё и без пищи, хорошо, что она даёт поесть и переодеться и тоже нужно подумать что-нибудь продать, да и продавать-то нечего... СОЙФЕР сказал ей что надо подчиняться ПЕТРОВСКОМУ, его слово есть закон, и если ему, т.е. СОЙФЕРУ ПЕТРОВСКИЙ сказал, что нельзя выходить из дому, так он подчиняется и как ты думаешь, что мне не хочется подышать свежим воздухом, а я сижу.

... ПЕТРОВСКОГО я видела в марте 1942 г., потом связь прекратилась, он сказал, что я не могу ходить больше, за мной следят, а ты Нина Осиповна не стесняйся, закрывай Роберта на ключ и уходи себе куда нужно. Я говорю, Вы же обещали, что Вы его переведёте на другую квартиру.