|
Он все же задремал на час или около того и фактически именно чих и разбудил его. Его собственное чиханье. К счастью, этого не услышал ни одни из охранников. Когда Дортмундер посмотрел на светящийся циферблат своих часов, то была почти полночь, и он выскользнул из своего убежища. Следующие два часа он провел, преследую охранников, и около половины второго он услышал, как один из них из офиса на первом этаже произнес:
– Хм. Погасли уличные фонари. Значит, Чонси был уже на работе. Да, он был. На днях, Келп и Дортмундер проследили за Черрипикером до его гаража – большой огороженной парковки в западной части лондонского округа Хаммерсмит, где стояла и другая тяжеловесная техника, окрашенная в тот же «рабочий» желтый цвет. Сегодня с утра пораньше Дортмундер и Келп переодевшись в рабочую униформу и вооружившись планшетами, направились в Хаммерсмит, где Дортмундер снова притворился беспомощным работников, который объяснял, почему его направили сюда «для работы нам нужен один из тех грузовиков. Они должны были вам позвонить из офиса». Не возникло особых трудностей и с курящим трубку парнем из небольшой будки на воротах, поскольку они подписали фальшивыми именами полностью все показанные им документы («Вы канадцы?» «Верно»). Отъехав на Черрипикере в спокойный тупик на Холланд-роуд, они с помощью черной краски изменили номер машины и номерной знак. Затем они припарковали его совершенно открыто на Понт-стрит, менее чем в двух кварталах от жилища Чонси, где он и Зейн нашли грузовик, дожидающийся их с часа ночи. Чонси, воспользовавшись ключом, который дал ему Келп, отогнал Черрипикера на Саквилл-стрит, где и открыл металлическую пластину на столбе уличного фонаря (Дортмундер научил его этому на фонарях Ханса-плейс) и обрезал один провод, чтобы потушить свет. И теперь Чонси и Зейн сидели в кабине грузовика и ждали условный сигнал из Parkeby-South. Келп потягивался и зевал и почесывал свою голову и встряхивал себя на протяжении всего пути как собака под дождем. – Сделал разминку? Нам пора идти. – Верно, – согласился Келп, а затем он, похлопав себя везде ладонью по разным местам, спросил: – Где мое оружие? Дортмундер обыскал его, но не отыскал пистолета. Пока, наконец, они не вернулись обратно и не нашли его в шкафу, где он выскользнул из кармана Келпа. Крошечная автоматическая 25 калибра Беретта напоминала игрушечную, но, по крайней мере, она смотрелась не так глупо, как на четыре дюйма ручной работы 22 калибра пистолет с прицелом в кармане рубашки Дортмундера. Пребывая в чужой стране, они находились далеко от своих поставщиков, поэтому были вынуждены воспользоваться тем оружием, которое смог достать Чонси, а это были: женская модель и пистолет с прицелом. – Сейчас веди себя тихо, – приказал Дортмундер и достал свое собственное оружие. Они проскользнули в направлении офиса. Снаружи возникали осложнения. Чонси поначалу очень нервничал, он думал, что сложное и вооруженное ограбление – это не для него. Но по мере того, как все шло по плану Дортмундера, росла его самоуверенность, и он был весьма доволен своей работой. Но ровно до того момента, пока возле него не остановилась полицейский, примерно в 1.55, чтобы побеседовать: – Позднова-то для работы? Это был молодой офицер полиции с усами, форма, размер и цвет которых напоминали метлу для подметания улиц и, что самое главное, у него абсолютно не возникло подозрений по поводу Чонси и Зейна, сидящих в Черрипикере. Совсем наоборот. Ему стало немного скучно среди этих безмолвных пустых торговых улиц ночью, и он решил просто остановиться и поболтать с кем-нибудь, простой разговор с такими же ночными работниками. Каждый англичанин и каждый американец, который провел достаточно много времени в Англии, считает, что может подражать акценту кокни. |
