Я слезла с колен Филипа и отыскала в холодильнике бутылку «Стеллы Артуа», купленную примерно год назад: тогда я прочитала в «Гламур», что нужно всегда иметь бутылку крутого пива в холодильнике на случай, если в гости нагрянет молодой человек. Мысленно я поаплодировала добрым людям из редакции журнала. Когда вернулась, Филип лежал, якобы без чувств.

— Филип, эй, смотри, вот тебе пиво!

— Агхр-р-р-р, — простонал тот, потрепетав ресницами в знак того, что на пиво он плевать хотел.

— Давай вставай. Может, ты и пьян, но не спишь. Пойдем, я погружу тебя в такси…

— Мм-м… Только немного посплю, любимая. Агхр-р-р. — Филип неожиданно бодро уселся обутым на диван и подчеркнуто крепко обнял подушку.

Я набросила одеяло на старательно храпящего Филипа, вытянула все еще трясущуюся от страха Миллингтон из ее убежища между ванной и раковиной и укрыла нас обеих одеялом, не став морочить себе голову тем, чтобы раздеться на ночь или погасить свет. Чемодан соберу завтра. Пусть сейчас вокруг творится какая-то дьявольщина, зато завтра в это время я буду по другую сторону Атлантики, на пути к одному из красивейших экзотических городов мира.

«Филипу Уэстону, наследнику состояния Уэстонов и яркому представителю британской „золотой молодежи“ в Нью-Йорке, оставалось лишь вытаращить глаза, когда вчера его заметили в „Рокси“, известном ночном клубе в Челси. По сообщению источников, Уэстона, которому пресса приписывает романы с редакторами раздела моды журнала «Вог», бразильскими моделями и голливудскими старлетками, застали в объятиях неустановленного мужчины в ВИП-зоне клуба. Когда Уэстон понял, что его узнали, он поспешил на личной «веспе» к своей пассии, Беттине Робинсон, работающей в «Келли и компании» (см. страницу ниже), и оставался там до полудня следующего дня. После ленча помятого, мучимого похмельем Филипа видели в «Крават». Представитель Уэстона по связям с общественностью отказался прокомментировать этот случай».

«См. страницу ниже… см. страницу ниже… см. страницу ниже… » Перечитав эти слова десяток раз, я набралась храбрости взглянуть ниже. Естественно, там красовалась моя фотография, сделанная в «Бунгало» в тот вечер, когда я познакомилась с Филипом. На снимке я откровенно прильнула к кавалеру, в экстазе запрокинув голову, причем, казалось, буквально вливала шампанское себе в глотку, не подозревая о наличии фотографа и не замечая, что Филип обеими руками тискает мои ягодицы. Если мне требовалось доказательство, каким отстоем я была до того, как отключилась, это было самое оно.

Заголовок: «Кто такая Беттина Робинсон? » Автор Элли Крот. Ниже следовала статья в один столбец длиной до конца страницы, содержащая полный перечень биографических данных, включая дату и место рождения (к счастью, был указан только штат Нью-Мексико), учебные заведения, дипломы, должность в «Ю-Би-Эс» и родство с Уиллом, который описан, как «неоднозначный автор колонки в ряде национальных изданий, чья читательская аудитория состоит сугубо из богатых белых от 50 и старше». В страшном сне не приснится, но убийственно верно, думала я, пока не дочитала до последнего абзаца, от которого меня едва не вывернуло. Эбби якобы нашла человека, официально заявившего для печати, что я «была отлично знакома с постелями многих парней, пока училась в Эмори и что против меня были выдвинуты „обвинения в нарушении академической честности, но дело замяли“. Цитировали еще кого-то, расписывавшего, как я интриговала, чтобы пролезть в „Келли и компанию“, не имея опыта работы с пиаром. В ответ на просьбу пояснить последнее утверждение „источник“ сообщал: „Все отлично знали, что она не сама писала свои сочинения и умела подлизаться к ассистентам преподавателей тех предметов, которые находила особенно трудными, а таких, уверяю, было большинство“.