Матвей Федотов Дергачев. Дневник.

1921 год, сентября 14-го дня.

Теперь я не Матюха, не Матвейка, а Матвей Федотов Дергачев, коммунар и сознательный боец. Часть наша особого назначения и даже секретная. Так и называется — ЧОН. Вот, решил я завести дневник, чтоб рассказывать о жизни моей и о нашей героической борьбе с бандитами и всякой контрой. Это мне наш комиссар, товарищ Бернштейн, посоветовал — для повышения грамотности и вообще для развития. Потому как я к отцу Василию в церковно-приходскую школу евонную только две зимы и отходил. Ох, и лупил же он нас! Командиры у нас хорошие, только комиссар страсть какой строгий — глазами так и зыркает. А недавно и вовсе хотел расстрелять моего товарища Игната Хрякова. Тот на посту приснул маленько. Товарищи мои меня все уважают. Это, можно сказать, мне даже и приятно. Как родитель мой, Федот Миронович, бывало, говаривал: береги, мол, Матюха, честь фамилии смолоду, обгадишься в парнях — опосля во всю жизнь не отмоешься. Эх, батя, батя, вспоминаю тебя частенько. Вроде как иногда и скучаю даже. А Семка Курдюмов меня не уважает и все насмешки строит. А я уже два года как комсомолец и банду Ванечки Черного брал. И мне даже обидно за такое бывает. Говорят, скоро нас совсем в Красную армию всех заберут, а там английские ботинки на медных гвоздиках и с обмотками и в щах мясо каждый день. Эх, ажно живот заныл, как подумал. Не буду об щах писать — есть уж больно хочется. А так-то мне служба сильно даже нравится. Мне бы вот еще такой картуз кожаный, как у товарища Бернштейна, — сильно мне глянется, как на нем звезда красная сверкает…

Да, Матвей Федотович, это, конечно, не Остромирово Евангелие и даже не «Апостол», выпущенный в 1564 году первопечатником Федоровым и его сотоварищем Петром Мстиславцем. Но все равно вещь невероятно интересная. Сколько времени прошло — теперь, скорее всего, и могил-то Игната, Сеньки и остальных уже не найдешь. А я сижу и листаю каким-то чудом уцелевшие «хроники смутного времени». Спасибо отцу Василию, что научил-таки пацанов грамоте, наверное, не раз мальчишкам по рукам линейкой попадало, да и вихрам, пожалуй, крепко доставалось! Ладно, посмотрим, чем же там дальше занимался наш товарищ Дергачев…

1922 год. Июль месяц.

Давно не писал в свою тетрадь. Да, можно сказать, совсем про нее и забыл, потому как делов было много и событиев разных тоже. Громили мы банды, гоняли их по всей губернии и даже по соседним операции проводили. В смычке с товарищами из ГубЧК и с милицией тоже. Я все таким же макаром служу в ЧОН. В Красную армию нас пока не переводят, как обещались. Не время, говорят, кому-то еще надо и с бандитами до полного искоренения и истребления хлестаться. Это мы понимаем — офицерью и буржуям, да кулакам всяким все равно салазки загнем! Потому как не можно иначе никак, чтоб снова на бар хребет гнуть… А так я сильно хотел бы в красные командиры выучиться, и вообще в люди выйти. Чтоб и галифе, и портупей, и все такое. Оно хорошо бы и в нашу героическую красную конницу, но там мне никак нельзя, потому как нутро у меня для скачки и тряски не приспособленное. Если только на тачанке… А бандитов мы побили ужасти сколько — и не сосчитать! Но и они наших ой как много порешили, порубали и страшными муками замучили. Которых комбедовцев с обреза постреляют, которых живьем пожгут, а есть и совсем страшные дела — это когда брюхо распарывают и землей да зерном набивают! Мол, жрите, голопузые, досыти землицы да хлебушка нашего! Или пилой напополам живых пилют. И нет им за это нашего пролетарского прощения — всех гадов до одного изведем! Чтоб и на земле ни одной сволочи кулацкой не осталось! Хотел еще про героического командарма Тухачевского расписать, но это потом как-нибудь.