Думал Додар и о том, как восприняла бы Larin его ухаживания.

Уже проваливаясь в сон, он видел себя и Larin в Центральном Хосровском парке, возле знаменитой статуи «Девушка с ловчим соколом». В унизанных кольцами руках Larin букет чайных роз, приторно-желтых, огненно-оранжевых, их колючие стебли спеленуты белой салфеткой с кружевной каймой… Додар не сомневался, Larin согласилась бы пойти с ним в парк. Вот они на Аллее Ткачей. Он останавливает тщедушного разносчика, чтобы купить Larin сладостей и имбирной воды. Дает продавцу щедрые чаевые, тот громко благословляет Додара и весь его род. Larin смеется, проходящие мимо мужчины смотрят на него, Додара, завистливо и ревниво…

Один негодяй, друг Хавиза, однажды рассказывал Додару о своих интрижках с женщинами Объединенных Наций. Он служил стюардом на пассажирском лайнере межзвездного класса, летал на Землю. Додар почти запомнил, как назывался город, где друг Хавиза бывал – не то Берлик, не то Берлиз… В этой Европейской Директории, рассказывал летун, женщины просто обожают парней из Конкордии – бронзовокожих, с упругими бицепсами и сильными ягодицами. «Еще бы!» – с гордостью подумал тогда Додар. Ведь матрицу для их «воплощения» делали не с кого-нибудь, а с самого великого Гаура, чемпиона Конкордии по легкой атлетике!

Словом, Додар был уверен, что понравился бы Larin. А потом у них появились бы дети. Конечно, пока у него нет репродуктивного права, но к моменту знакомства с Larin он совершил бы какой-нибудь подвиг, например, задушил вражеского генерала. За это Народный Диван наградил бы его правом отцовства, ведь Народный Диван – он щедрый и мудрый. Они с Larin жили бы долго и счастливо в двухкомнатной квартире на бульваре имени Правды.

Волшебным образом Larin существовала для Додара сразу во всех временах – и в экзотическом русском прошлом, и в лесном настоящем, и в светлом будущем.

"Seriya «Shkolnaya Biblioteka» – отпечатано на предпоследней странице.

Прочтя эти строки, Додар очень обрадовался. Ведь он знал – «школами» называются заведения, где учатся заотары. Стало быть, познавая книгу, он приобщается к истинам, что познают на недосягаемых кастовых высотах русские мужчины с худыми одухотворенными лицами и их верные кареглазые женщины. Додар обратил лицо к небу и молитвенно сложил ладони.

– Связи опять нет… – проворчал за спиной Додара сержант.

– И что? – неохотно отозвался Додар.

– Всю ночь на востоке бомбили… Слышал?

– Да нет, спал.

– Предчувствие у меня…

– Насчет дождя?

– Да при чем тут! Русские совсем близко!

– А… Появятся – тогда и поглядим! – многозначительно похлопывая по прикладу своего автомата «Баал», отвечал Додар. Он собрал в этих словах всю свою тяжелую мужскую харизму. Он старательно нахмурился и сжал кулаки. Из военно-патриотических фильмов Додар знал – именно так должен реагировать боец на сообщение о приближении врага.

На самом же деле дурные предчувствия сержанта Руза Додара скорее обрадовали.

Он так много узнал о русских из книги, что их появления уже в каком-то смысле желал.

И не важно, что с ними придется вступить в бой.