Закончив этими словами повествование, Башир подал привычный знак Омару и Айше. Но прежде чем ребятишки прошлись по толпе с феской и тамбурином, слушатели закричали:

— Постой, постой, Башир! Мы хотим знать, действительно ли эта сумасбродная американка уехала от нас.

И Башир ответил:

— Судно, на которое должна сесть госпожа Элен, придет сюда завтра и в тот же день снимется с якоря. Так что завтра я буду на Большом базаре и сообщу вам, отплыла ли госпожа Элен.

Вот теперь Омар и Айша прошлись по рядам. И вновь раздался голос из толпы:

— А что это дерево, поет, несмотря на то, что истребили столько птиц? — спросил Абдалла, слепой рыбак.

— Не тревожься, дедушка, — ласково сказал Башир. — На него слетелись другие птички, и сейчас их так же много, как прежде. Это дерево всегда будет петь.

— В таком случае я доволен, — произнес слепой рыбак и, нащупав большую феску Омара, бросил в нее монетку.

Когда подаяние было собрано, Башир ссыпал деньги в карман и прокричал:

— Спасибо, друзья мои. До завтра!

— Поклянись, что завтра все нам расскажешь, — попросили слушатели.

— Клянусь, что сделаю так, как пообещал, — ответил Башир.

Мы, несчастные пленники

Однако на следующий день, несмотря на клятвенное обещание, Башир не пришел на базарную площадь, не появился он там ни через день, ни после. Все были крайне удивлены его отсутствием и много судачили по этому поводу. Одни уверяли, что ему посчастливилось собрать немалую сумму и теперь он кутит где-нибудь в пригороде, на террасе мавританской кофейни. Другие высказывали предположение, что молодая взбалмошная американка в последний момент отказалась уехать из Танжера и теперь, когда затея с птицами не привела к желаемому результату, Баширу стыдно показываться на глаза людей, перед которыми похвалялся своей сметливостью. Третьи же полагали, что американка взяла рассказчика-горбуна с собой в далекое путешествие через океан. Были и такие, которые рассказывали про Башира множество разных небылиц, одна невероятней другой.

Правда, Омар и Айша частенько показывались на Большом базаре, и всякий раз на них набрасывались с расспросами. Но они сами разыскивали Башира и толком ничего сказать не могли. По их исхудавшим растерянным лицам было видно, что они чувствуют себя брошенными. Из-за внезапного исчезновения их предводителя, в адрес которого со всех сторон летели упреки в том, что он не сдержал слова, в эти дни им доставалось больше подзатыльников, нежели монет. В конце концов они отправились просить подаяния куда-то в другое место и больше их на Большом базаре не видели.

Со временем о Башире вспоминали все реже, а потом и вовсе забыли. И возле Сейида, что читал на базарной площади монотонным голосом нараспев свои потрепанные книжки, вновь стали собираться слушатели.

Но однажды утром Сейида охватило волнение. Сквозь шум базарной толпы пробился звонкий голос тростниковой флейты, к которому вскоре присоединились ритмичные удары тамбурина и треньканье его бубенчиков. В ту же минуту возле Сейида не осталось никого, и торговцы с покупателями позабыли про свои дела и, бросив лотки, помчались навстречу флейте и тамбурину.

— Башир! — разнеслось по базарной площади.

— Башир идет!

— Башир, наконец-то!

И мальчишка с двумя горбами занял свое привычное место, а те, кто находился в это время на Большом базаре, все до единого, столпились вокруг него.

И Башир воскликнул:

— Приветствую вас, друзья мои, приветствую вас, мои братья! Если вы считаете, что видите перед собой клятвопреступника, то вы ошибаетесь! Перед вами всего лишь безумец, который вдруг возомнил себя провидцем, знающим, что случится завтра, и даже отважился вас в том клятвенно уверить.