Прежде, чем уехать из этого чудного места, в поисках добавочных впечатлений мы зашли в Музей Автомобилей. Кроме разноообразных машин, выпуска начиная с 1800-какого-то года, в музее было множество старинных любопытных вещей: одежда, дамские сумочки, статуэтки, куклы, деревянные детские коляски и разные, старинные, но действующие автоматы — брось монетку в 25 центов, и автомат поставит тебе старую пластинку с зажигательной танцевальной мелодией, а другой сыграет с тобой в карты, или еще в какую-нибудь игру, если включать все автоматы, уйдешь с пустым карманом.

Точно такую танцевальную мелодию я услышала в коротком черно-белом фильме, который нам показали в музее Маргарет Митчелл. На экране прилично одетые по моде 30-х годов мужчины и женщины лихо плясали, задирая ноги и взметая юбки. Автор знаменитого романа «Унесенные ветром», который принес безвестной журналистке всемирную славу, нелепо погибла под колесами такси в 47 лет, возле своего дома — дома, по которому мы тихо ходили, разглядывая скромную обстановку, отопительную батарею на потолке (!) и под ней на столике пишущую машинку.

Атланта — родина не только Маргарет Митчелл, но и Кока-Колы, и музей этого напитка мы тоже посетили, сфотографировались под действующим макетом, который, сверкая бегущими цветными лампочками, разливал колу по двигающимся на конвейере бутылочкам, закупоривал их, но только почему-то не раздавал их толпе страждущих. Оказалось, для распития был другой зал, и мы в нем обпились всяческих напитков из автоматов (бесплатно). Ну конечно, за такие деньги, которые берут при входе в музей, можно и угостить. Как правило, слишком беспечный и жадный турист наказуем. К вечеру у мужа случилась почечная колика, — а не надо в больших количествах напиваться бесплатными напитками, давно известно, что кола и ее производные — яд, и не способствуют здоровью.

После музея вкусного, но вредного напитка мы погуляли вокруг центра Картера. Наш шустрый зять не преминул вскарабкаться на пъедестал к бывшему президенту и панибратски обнял его, так мы их и сфотографировали.

Зять наш — человек замечательный, в смысле, что нестандартный. Несмотря на свои тридцать с хвостиком, он не обретает солидной взрослости, подвижный, прыгучий и спортивный, совсем как типичный американец. Они, американцы, большие любители пробежек, тенниса, корт за нашим домом пустует редко, а в большие окна тренажерного зала видно, как кто-нибудь «бежит» по «дорожке» или занимается на тренажере. И зять, придя, вернее, приехав с работы, ежевечерне зовет меня поиграть в теннис и размахивает передо мной ракеткой. Я отказываюсь — ракетка тяжелая, кроссовок нет, и вообще я не умею. Блуждая по магазинам, купили мне туфли, заодно и кроссовки — в Израиле зимой очень удобно ходить. «Ну, кроссовки у вас есть!» — заявляет вечером зять. И я, нехотя настроившись на спортивные подвиги (заранее представляя, как я не справлюсь с ракеткой, а то еще растянусь на корте), соглашаюсь: — «Хорошо, пойдем играть». А зять туда-сюда и. исчез. Обнаружился в другой комнате за компьютером. Большой шутник. Невозможно понять, когда он говорит всерьез, а когда разыгрывает. Несмотря на кажущуюся несерьезность, он вполне ответственный человек — ничего не забудет, всё купит, устроит, своей заботой обоймет всех присутствующих. Но забота о моем спортивном развитии теперь явно мне уже не грозит, и я с облегчением усаживаюсь перед телевизором, пытаясь хоть что-нибудь понять на языке, по которому в школе имела твердую пятерку.