|
А характер у него всегда был вредный. И еще он был жадным. Помню, как-то сестра была у меня в гостях с Толиком. Я дала всем мальчикам конфеты – поровну, по три штуки. А когда вышла из комнаты, услышала возню и сопение. Я тихонько заглянула в дверь и увидела, как Толик отнимает конфеты у моих сыновей, они тогда совсем маленькие были, Валере лет пять было или даже меньше. Я понаблюдала за ними некоторое время, а когда увидела, что Толик все конфеты у братьев отнял и рассовал по своим карманам, я вошла в комнату и спросила, что тут происходит. Валентин ябедой никогда не был, он промолчал, а вот Валерик сказал, что старший брат отнял у них гостинец. И представьте, Толик, не моргнув глазом, тут же достал конфеты из кармана и вернул братьям.
– Да, это о многом говорит. Если уже в восемь-девять лет он готов был обобрать своих младших братьев… – Полина, почему вы спросили о Толике? Какое он имеет отношение к этой истории?
Глава 4
Как мне не хотелось наносить еще один удар этой женщине! Вернее, даже два. Ведь она все еще считала своего отца живым. А узнать, что ее племянник является убийцей ее сына – тоже сюрприз не из приятных. Но деваться было некуда. Да и потом, она все равно рано или поздно узнает. – Наталья Георгиевна, где Толик сейчас? – Толик живет и работает где-то далеко на Севере. – А ваш отец – далеко, в Израиле? – Да. А что? – Странно, что вам до сих пор не сообщили. Скорее всего, на днях вы все узнаете… – О чем же сообщили? Что я должна узнать? Нет, в ее голосе не было страха и тревоги. Должно быть, она уже все потеряла в этой жизни и испытать бóльшую боль она все равно не в состоянии. Поэтому я сказала без всякой подготовки: – Наталья Георгиевна, я вынуждена с прискорбием сообщить вам, что ваш отец недавно скончался. Она действительно перенесла это известие стойко, во всяком случае, мне так показалось. – Да, он был уже стар. Этого можно было ожидать, – спокойно и довольно холодно заключила она. – Ваш отец был достаточно богат, вы знаете об этом? – Он являлся владельцем юридической конторы или чего-то в этом роде. И еще у него свой дом. – Да. По завещанию все его имущество должно быть продано, а деньги разделены поровну между всеми его внуками. Общая сумма завещания – после всех выплат конторе-посреднику и оплаты похорон – в рублях составляет двадцать миллионов. Женщина кивнула головой: – Мой отец был большим оригиналом. О своих дочерях он, разумеется, и не вспомнил… Да, но теперь, когда моих сыновей нет, единственным наследником будет Толик? Я права? – Да. Анатолий Дьяченко. – Позвольте, какой Дьяченко? Фамилия Толика была… – Аникеев. Но потом он взял фамилию своей второй жены. Теперь он Дьяченко и живет здесь, в Горовске. Несколько мгновений Наталья Георгиевна смотрела перед собой широко раскрытыми глазами. Она как будто остолбенела, бледность залила ее щеки. Наконец она смогла произнести вслух то, что пытался переварить ее ум: – Так это… Толик?!.. Надежда метнула на меня испуганный взгляд. – Наталья Георгиевна, не расстраивайтесь, – поспешила она успокоить свекровь. – Так это – Толик… Тот человек, в доме которого погиб мой старший сын?! Женщина все еще не в силах была совладать с собой. Она так и сидела, смотря перед собой широко раскрытыми глазами. Губы ее мелко дрожали. Надежда побежала на кухню и вернулась с пузырьком корвалола в руках. – Вот, выпейте, пожалуйста… – Так это… – Полин, что делать? – испуганно прошептала Надежда, показывая глазами на свекровь. |
