Денег как раз хватило бы на один. Подержанный. У какого-нибудь ростовщика.

Я знал одного, совсем рядом. И от места, где сейчас жила Шейла, тоже недалеко. Старый дядька с набитой мошной.

Я все-таки побоялся ехать на метро. На такси было меньше риска.

Я остановил первое же такси и назвал адрес. Настоящий. Точный. Теперь-то уж что церемониться. Церемониться нужно, когда есть настоящая опасность. Серьезная. Таксист – это не серьезно.

Я вышел, заплатил и увидел, что лавка закрыта. Подумаешь. Старик жил в этом же доме. Делов-то – зайти с черного хода.

Я вошел в дом и позвонил в дверь. Он тут же прибежал и приоткрыл дверь, чтобы выглянуть наружу. Дверная цепочка была достаточно длинной, и я просунул ногу в открывшуюся щель. Одновременно я притянул его за отвороты поношенного пиджака и угрожающе вынул какой-то предмет из кармана:

– Открой, или я тебе шкуру подпалю! Живо! Не бойся, не обижу.

Его руки зашарили в поисках засова. Я слышал его сдавленное дыхание. Я вошел.

– Привет, – сказал я, отпуская его. -

Вы меня узнаете?

– Так… Ведь… – прошептал он, еще больше испугавшись.

– Да, это Дэн, – сказал я. – Я хотел у вас купить револьвер с патронами.

– У вас… У вас ведь один уже есть, – прошептал он.

– Ничего подобного, – сказал я.

Я протянул ему ключ, который держал в руке.

– Возьмите его, – сказал я. – На память. И пошевеливайтесь.

Он, кажется, немного успокоился, и я прошел за ним в лавку.

– Но… М-м-м… – возразил он. – Они меня посадят, если я вам продам револьвер…

– Ничего, все будет как надо, – пообещал я. – Мы здесь маленький спектакль разыграем. Давай. Быстренько.

Он открыл ящик под прилавком. Там лежали револьверы разных моделей. Я выбрал крупнокалиберный и вынул из него обойму. Пусто.

– Патроны, – сказал я.

Он протянул мне маленькую коробочку с патронами, я зарядил полную обойму. Оставшиеся патроны положил в карман. Для кармана револьвер был тяжеловат. Я уже собирался заткнуть его за пояс, но передумал и небрежно вскинул на старика.

– Может быть, у тебя найдется немного деньжат? – спросил я.

Он ничего не ответил и поднял руки вверх. Рот у него затрясся, как у кролика.

– Да ладно, – сказал я. – Опусти руки. Здесь все свои. Ты же знаешь, что убиваю я голыми руками.

Он опустил руки и полез в карман, вытащил оттуда старый раздутый бумажник и протянул его мне.

– Только деньги, – сказал я. – Документы не нужны.

Он заплакал. Денег и вправду было много.

– Дневная выручка? – поинтересовался я. – Торговля процветает. Покупают столько же, сколько и закладывают, а ты свое снимаешь и там, и там.

Я прибрал денежки и опустил их в карман куртки.

– Может быть, у тебя нашелся бы и костюмчик на мой рост? Такой, чтобы даме понравился.

Не говоря ни слова, он прошел в глубь лавки и указал на одежду, висящую на крючках. Я взял коричневый костюм в белую полоску, не очень бросающийся в глаза и совсем не похожий на то, что я обычно ношу.

Я подобрался к нему сзади и легонечко стукнул его рукояткой тридцать восьмого калибра по затылку. Он повалился на пол.

Я неторопливо переоделся и прошел в подсобку, где привел себя в порядок, после чего почувствовал себя намного лучше.

Я вернулся в лавку и, увидев телефон, вздохнул с сожалением. Чего проще – назначить Шейле встречу на вокзале, да и уехать с ней.